Броневик пролетает мимо. Я успеваю увидеть, как втягивают в переднее окно дуло винтовки.
Зрение мутнеет, и я больше ничего не вижу.
Глава 14
— Шеф! Очнись! Алло, шеф! Ты с нами?
Меня снова бьют по щекам.
Я открываю глаза.
Надо мной все тот же серый потолок тоннеля. Его тут же загораживает встревоженное личико Бетти.
— Ну, наконец-то! Я думала, мы тебя потеряли. Полчаса в теле мертвой птички...
— Где кортеж? — хриплю я, скашивая глаза. Вижу на себе тот же зеленый камуфляж. Я опять в теле наемника.
— Азуми проследила его по здешним камерам еще на пару километров, — говорит Бетти. — Потом они свернули в свою закрытую зону.
— Короче, пропал кортеж, — добавляет Синти откуда-то сбоку. — Туда и птица не проскочит.
— Что делать будем? — спрашивает Бетти. Ее большие, зеленые с золотинками глаза распахнуты, рот приоткрыт. Я смотрю на ее пухлые губы и сразу вспоминаю, как они упруго сжимают ствол, когда она берет в рот. И как выглядят ее бесконечно длинные ноги, когда раскинуты на смятой постели.
Мой извращенный организм, как всегда после пережитой опасности требует разрядки.
— Э, нет, шеф, — говорит Бетти, заметив вздувшийся бугор на штанах. — Для этого сейчас точно нет времени. Перетопчешься.
Где-то рядом хихикает Аманда, и мой внутренний взор тут же перескакивает на ее круглую задницу. Напряжение становится невыносимым.
— Что там случилось? — спрашивает Синти. — Было такое впечатление, будто из твоей птицы какая-то хрень вылезает.
Я с трудом поднимаюсь, держась за стенку.
— Это ты точно сказала, — говорю я, разглядывая ее обтянутые короткой юбкой бедра. — Хрень.
— Ясно, — говорит Синти. — Он в таком состоянии бесполезен. Ни о чем думать не может. Бабы, прикройте нас немного.
Она задирает юбку и наклоняется, упираясь ладонями в стену.
— Давай. Только по-быстрому.
Я пристраиваюсь к ней сзади.
Бетти с Амандой фыркают, отворачиваются и встают плечом к плечу перед нами. Все равно каждая вторая из проносящихся мимо машин сигналит, а их пассажиры что-то орут в открытые окна.
— Если копы попадутся, — говорит Бетти, — вы оба загремите за нарушение общественного порядка. А мы пойдем как соучастники.
— Не успеют, — говорю я и заканчиваю.
Меня вдруг прошибает неприятная мысль.
— Слушайте, а давно ли я стал таким озабоченным?
— Всегда был, — говорит Синти, выпрямляется и достает салфетки.
— Был-то всегда, но как побывал в теле крысы, совсем озаботился, — говорит Бетти. — Каждые несколько часов до кого-нибудь домогаешься. Даже Азуми может подтвердить.
— Подтверждаю, — слышится из рации.
— Может твою крысу кролик укусил?
— Хуже, — бормочу я и рассказываю, что понял, сидя на крыше лимузина.
Сперва все молчат, переваривая. Потом Бетти говорит.
— Мда. Демон в демоне?
— Это не демон. Это какая-то сущность на более высоком энергетическом уровне. Он использует меня так же, как я использую вас.
— В смысле, трахает? — округляет глаза Бетти.
— В смысле сидит внутри. Я для него такая же оболочка, как люди для демонов. Он полгода сидел в эмире, а когда того убили, перелез в меня.
— Что ему нужно? — спрашивает Синти. — Пытался с ним говорить?
— Это бесполезно. Он не умеет разговаривать. Даже то, что я принял за слова на чужом языке — просто набор звуков. Как птичье пение, чтобы привлечь самок. Это ему и нужно. Самка. Она от него то ли сбежала, то ли была похищена. То ли случайно попала сюда, когда Кармина с толстяком открыли портал. Кармина оказалась на ее пути и стала носителем.
— И тот, кто сидит в тебе, хочет ее вернуть?
— Я не заметил, что он хочет ее вернуть. Он хочет ее поиметь. И как я понял, это их единственная природная программа. Они оба существуют только для одного-единственного соития. Больше у них в головах ничего нет. Он потому и управлять мной не может. Мозгов не хватает. Но его половая озабоченность передается и мне.
— Хочешь сказать, что они не разумны, как животные?
— Скорее, как растения. У животных масса инстинктов. А эти двое как пыльца. Встретились, соединились. И никакого «потом» для них уже нет.
— Зато это «потом» сильно пугает членов конклава, раз они назначили награды за ваши головы, — сказала Синти.
— Похоже на то. Что-то произойдет, если он ее трахнет.
— А может конклав прав? — вдруг сказала Аманда. — Может, нельзя допускать, чтобы вы встретились?
Ох, как мне не понравились ее слова...
Она в момент потеряла половину своей привлекательности.
Я вдруг подумал, что жопа у нее наверняка целлюлитная.
Внутри что-то заворочалось, заворчало, и я понял, что эта призрачная сволочь все-таки мною управляет.