— Так, а здесь у нас что? — заглянул в камеру лупоглазый старичок с развесистыми усами.
Джек Потрошитель посторонился.
— Здесь мое будущее удовольствие, — сказал он и почесал дрожащую Аманду под подбородком. — Мои маленькие шлюшки. Смотри, какие сочные. Грудастенькие, жопастенькие. Скоро я вами займусь, девочки.
Длинный клинок медленно прополз по голому животу Бетти, оставив царапину.
— Не надорвись только, — процедила она.
— О, о! Какие мы смелые. Уговорила, языкастая. Тобой я подольше позанимаюсь.
Лупоглазый Альберт Фиш осмотрел девушек, одну голую и двух полуголых. Его лицо разочаровано вытянулось, усы обвисли.
— А детей? Детей ты здесь нигде не видел?
— Извини, приятель. Вряд ли ты здесь найдешь детей. Это какие-то армейские казематы. Разве что какому-нибудь полковнику не повезло, и он привел с собой на экскурсию дочурку. Тогда вы обязательно встретитесь.
— Ты же знаешь, Джеки, — прошептал Фиш. — У меня здесь конкурент. Какого хрена они выпустили этого очкастого китайца?
— Он не китаец.
— Неважно. У него те же кулинарные предпочтения. Только он варвар, зверь и дикарь, как все китайцы. Тыкал ножом, жрал сырое мясо, вместо того чтобы подходить к процессу, как я, цивилизованно. Духовочка, гарнирчик, ресторанная подача. Как я писал в письме одной бедной женщине, чью дочку я употребил в...
— Уволь от подробностей, — скривился Потрошитель. — У меня в голове свои тараканы, чужие не нужны. Если хочешь, можешь забрать одну из моих шлюх. Ее, например, — он ткнул пальцем в Аманду. — У нее личико детское.
— Зато все остальное слишком взрослое.
— Ну так мяса больше.
— Дело же не в количестве.
Аманда переводила вытаращенные от ужаса глаза с одного маньяка на другого.
— Но если не найду полковничью дочурку, — подумав, сказал Фиш, — тогда, пожалуй, воспользуюсь твоим предложением.
Захрипела рация.
— Джек, — послышался голос Хозяина. — Обстановку доложи.
— Я ее нашел, — сказал Потрошитель, глядя на сжавшуюся в углу Кармину.
— Тогда какого хрена молчишь?!
— Ведем с коллегой Фишем кулинарные беседы.
— Передай коллеге Фишу, что если он и дальше вместо работы будет заниматься поисками еды, я засуну его обратно в маленькую коробочку. А обещанную ему начальную школу передам очкастому. Тот уже человек двадцать заколол. С энтузиазмом работает. Немедленно тащите девку ко мне!
— Проклятье, — прошептал Фиш. — Говорю же, конкурент. Если он первым наткнется на полковничью дочурку...
— Фиш. Нет никакой дочурки. Я привел ее в качестве примера.
— Да? Это печально. — Фиш погрустнел и посмотрел на Аманду. —Тогда пойдем, милая. Надо еще придумать, как получше и побыстрее замариновать твой огромный окорок.
Его длинные скользкие пальцы сжали ее бедро.
Аманда пронзительно завизжала.
От неожиданности Фиш отшатнулся и покрылся темным клубящимся мороком, из которого вдруг вылезла гигантская уродливая голова и клацнула кривыми зубами.
— Не орать! Еда не должна орать!
Монстр с размаху залепил Аманде по губам чешуйчатой лапой и тут же вернулся в человекообразный облик.
— Собираешься заняться готовкой? — спросил Потрошитель. — Здесь?
— Почему нет? Я видел тут большую кухню, — сказал Фиш. — А там стол подходящих размеров. И неплохая коллекция разделочных ножей.
— Хозяин тебя сам на этом столе и разделает. Тебе же сказали. Сперва работа. И только потом духовочка и гарнирчиик. Ты тупой?
— Я всегда был один, — пробормотал Фиш. — Не привык подчиняться.
Потрошитель покачал головой. Из его туловища выпростались два дымчатых щупальца, протянулись к Бетти и Кармине, обернулись вокруг их шей и превратились в цепи с ошейниками.
— Встаем, девоньки, — он дернул за цепи. — А ты вали куда хочешь. Хоть на кухню, хоть в школу. Я тебя выгораживать не буду.
Потрошитель пинком распахнул дверь и вытащил из камеры сопротивляющихся девок. Третье щупальце превратилось в хлыст и вытянуло их по задницам, оставив кровавые полосы.
— Будете мешать, сделаю бо-бо.
— Как бы тебе самому бо-бо не сделали, — прохрипела Бетти.
— Ох, люблю пустые угрозы. Ты такая забавная. Мы с тобой подружимся. Фиш! Ты со мной? Или тебя можно списывать в утиль?
Фиш торчал в дверях тамбура и смотрел куда-то в глубь коридора.
С его подбородка капала слюна.
— Джеки, — шепнул он. — Это на самом деле? Или у меня галлюцинации?
Потрошитель повернул голову.
Метрах в тридцати от них, там, где тускло светилась единственная на весь коридор лампа, стояла девчушка лет десяти, в коротком белом платьице, белых гольфиках, с белым бантом в светлых волосенках. Пухленькая, розовощекая, она приоткрыв ротик смотрела, как двое старомодно одетых дядей тащили на цепях троих скудно одетых тёть.