Азуми попробовала найти Синти, но ее нигде не было видно. Может она пряталась за колоннами. Или в простенке. А может лежала мертвой в обнимку с одним из своих недавних половых партнеров.
Откуда-то снизу с шипением взлетела ракета и угодила в хвост центрального вертолета. Тот резво ушел в сторону и, дымя, пошел на посадку. Оставшиеся два подлетели вплотную к окнам, развернулись боком. Из темноты салонов вылетели десантные тросы. С десяток темных фигур выбили остатки стекол и запрыгнули внутрь. Разошлись по залу, добивая раненых одиночными выстрелами.
Азуми закрыла глаза, притворяясь мертвой.
Послышались приближающиеся шаркающие шаги.
— Плохо притворяешься, — послышался знакомый голос, — Глазенки зажмурила, но продолжаешь пыхтеть как паровоз.
Она открыла глаза.
Над ней стоял Беломор в той же старушечьей цветастой шали и темных очках.
— Хочу сказать спасибо за работу. Их защитную систему можно было взломать только изнутри. А пропускали они к себе только грудастых баб.
— Вы нас использовали!
— И что? Все всех используют. Это закон природы. Ну как, узнали что-нибудь про опусов?
— Издеваетесь?!
Он ухмыльнулся.
— И правда, чего это я? Грабберы и опусы понятия несовместимые.
Он снял очки.
— Давай спрашивай, чего узнать хотели?
У Азуми перехватило дыхание.
На нее смотрели розовые глаза опуса.
Глава 21
Узкие проходы не шире двух метров.
Стены из черного базальта. Они уходят ввысь и там теряются во мраке.
Стены давят.
Призрачный неверный свет неизвестно откуда. Кажется, из глубины камней
Иногда на стенах встречаются барельефы, и тогда профессор останавливается, разглядывает и фотографирует, что-то бормоча.
— Удивительное качество и сохранность. А ведь этим стенам несколько тысячелетий. Вы только посмотрите. Видны даже прожилки на мясе.
Почти все барельефы изображали процесс выращивания, охоты, забоя, приготовления и поедания людей.
— Да-да, — устало сказала Бетти. — Мы уже поняли, что эти красные уроды откармливали нас на еду.
— Дело не в этом, — воодушевленно вскричал профессор. — А в уникальности. Этот лабиринт — явно часть храмовых угодий. Считалось, что все подобные сооружения были уничтожены в войну. Они использовались в ежегодных праздничных ритуалах. Брались самые красивые и правильно откормленные де... э-э... особи. Загонялись в лабиринт. И начиналась охота. Если дичь успевала выбраться из лабиринта и не попасться охотникам, ее оставляли в живых. И даже позволяли жить до естественной смерти. Вроде бы. Об этом спорные сведения.
— А если не успевала? — спросила Аманда.
— О, тогда ее забивали прямо здесь и волокли в храмовый эскамиус. Это что-то вроде современного мясокомбината. Там разделывали и тут же продавали. Стоило такое мясо в десять раз дороже обычного, потому что считалось освященным. А также из-за вкусовых качеств. Правильное откармливание приводило к возникновению жировой прослойки, примерно как у современной мраморной говядины. Вот тут на барельефе видно. Поэтому... э-э... — Профессор, наконец, обратил внимание на окаменевшие лица Бетти и Аманды. — Простите. Наверное, это неуместно.
— Да неужели, — холодно отреагировала Бетти.
— Ничего страшного, — успокоила Аманда. — После маньяков мы уже привычные.
— Извините, профессор, — сказала Бетти. — Но нам надо поскорее из этого мясокомбината выбираться. А не картинки разглядывать. Не думаю, что устроенный вами завал задержит мелкого хмыря надолго.
— Да-да, это точно, — он поспешно сунул смартфон в карман.
— Кстати, этот хмырь, кто он? — спросила Аманда. — Вы, кажется, его узнали.
— Я не хочу об этом говорить, — отрезал профессор. — Могу только сказать, что он очень, очень опасен.
Бетти пожала плечами и пошла дальше.
Черный базальтовый песок скрипел под ногами.
Время тянулось медленно.
Они брели по лабиринту уже минимум второй час
На ближайшем перекрестке Кармина снова рванула куда-то в сторону так, что Бетти едва удержала цепь.
— Пятый раз уже. Все никак не угомонится. Впервые вижу такое сильное желание сесть на кукан.
Кармина зашипела.
— Дайте ей своего пойла уже, — сказала Аманда. — Пусть немного человеком побудет.
— Один глоток остался, — сказал профессор. — Думаю, надо оставить на другой случай. Подождите-ка.
Он снова достал смартфон и подошел к очередному барельефу.
— Профессор! Вы опять за старое?
— Это важно, Бетти. Смотрите. Здесь изображена бегущая дичь.