— Отходим, — прошептала Аманда и стала медленно отступать назад к лабиринту.
Тени заметили это и недовольно заворчали.
Эхо разнесло под сводами пещеры угрюмое бормотание.
Наверное, эти плохо различимые в полутьме существа почувствовали их страх.
Сперва одно вдруг перепрыгнуло ближе. Потом другое. И, наконец, они двинулись к ним всей толпой.
***
Опус.
Работа, в переводе с того древнего языка, который при тотальной фальсификации истории обозвали латынью.
Это было изощренное издевательство, назвать их даже не рабами или слугами, а просто неодушевленной функцией.
Чаще всего в опусов превращали простонародье. Тот нижний слой красных, который никогда ничего не делал, а существовал на пособия и правительственные подачки. У них было право голоса, и за это право они требовали от верхушки мяса и зрелищ. И верхушка откупалась, устраивая на аренах частые кровавые игры и забивая в честь праздников миллионы голов двуногого скота. Так они и существовали веками, вылезая из своих халуп только чтобы на халяву подкрепиться, да глянуть, как гладиаторы трахают на арене человеческих самок, а потом их живьем сжирают.
Когда война разнесла всё в пыль, выжили только самые никчемные и бесполезные. Верхушка свалила в низшие сферы, солдат в плен не брали. А касты ученых, технарей и производителей были поголовно уничтожены самими красными, чтобы их секреты не достались победителям.
Десятки тысяч красных плебеев прошли через центры модификации, где им стирали память, вставляли блок покорности и распределяли рабочие функции, соединяя их с центрами удовольствия, из-за чего опусы испытывали счастье только когда подчинялись и работали.
Это были жалкие существа, гордящиеся своим рабством. Идеальные рабы, у которых даже цвет глаз напоминал о том, как их опустили. Бледно-розовая немочь. Лишь тень от того красного огня, что пылал раньше.
— Извините, но вы как-то непохожи на бледно-розовую немочь, любящую прислуживать, — сказала Азуми.
— Мне повезло. Я нашел способ убрать из моего энергокода ветвь подчинения.
— Если вы убрали, значит и другие могут убрать.
Беломор скрипуче рассмеялся.
— Это вряд ли. Я так думаю, если опусы дома Белл и замешаны в похищении их шлюхи, то не из-за отсутствия ветви подчинения. А наоборот.
— Это как?
— Они могли сделать это по приказу. Но только другого хозяина.
— Насколько знаю, у опусов хозяин и его клан прописывался на нижнем уровне кода при модификации. И его нельзя поменять.
— Правильно, — кивнул Беломор. — Вот только за прошедшие триста лет прописка у некоторых ослабела. Хозяева меняют оболочки, иногда умирают. А опусы остаются в клане.
— Хотите сказать, приказ отдал кто-то из клана Белл?
— Не обязательно. Это мог сделать старый хозяин.
— Какой еще старый?
Беломор молчал и, улыбаясь, смотрел на нее.
— Нет... — дошло до Азуми.
— Да. Если опус при красных тоже был слугой, новая модификация накладывалась на старую. И при ослаблении новой прописки та снова начинала действовать. Если...
— Если появлялся старый хозяин...
— Умница, девочка. Ох, всегда любил умных человеческих самок. Особенно их развитый мозг.
В его розовых глазах мелькнуло что-то голодное.
Азуми стало не по себе.
— Да, — ощерился Беломор. — Появление старого хозяина могло запустить процесс отмены. Таких опусов мало. Обычно брали бездельников, но иногда, особенно если попадался выживший из касты ученых с уникальными навыками, его...
Внезапно откуда-то из глубины здания донесся страшный грохот.
Содрогнулись стены. С потолка посыпалась штукатурка.
Из-за колонны вынырнул один из боевиков.
— Беломор, надо уходить. Грабберы подтянули подкрепление. Скоро будут здесь.
— Вы закончили?
— Нет еще, но...
— Вы не закончили, а ты мне предлагаешь уходить?
— Там внутри еще один сейф с тройной кодировкой. До утра будем возиться.
Беломор скользнул к нему и взял за воротник.
— Ты хочешь сказать, что я не получу то, зачем сюда пришел? Что вся эта туфта затеяна зря? Что я развязал войну с Кали за просто так?
«Магнум» уперся боевику в подбородок.
— Беломор, я...
Беломор сместил ствол немного в сторону и спустил курок.
Грянул выстрел.
Боевик сложился пополам и завизжал, как поросенок, зажимая волосатой лапой оторванное пулей ухо.
Беломор брезгливо отодвинул его в сторону и направился к дальней стене, где трое нищих возились с сейфом.
— Пшли вон.
Нищих как ветром сдуло.
Азуми не видела, что он делает. Движения рук напоминали пассы фокусника. Закончив махать руками, он спрятался за колонну.