Здесь была самая большая плотность населения во всей империи. Вторым в рейтинге был Петербург.
Машина остановилась около детского дома «Луч надежды». Какое-то странное совпадение, что в последнее время все мои проблемы становятся так или иначе связаны с детьми.
Я показал охраннику на входе свою лицензию, и он проводил меня в кабинет директора детского дома.
— Олег Викторович, к вам тут из ордена пришли, — сообщил охранник, и я зашёл в просторный кабинет.
Это был детский дом для простолюдинов, а потому никаких изысков здесь не было. И кабинет был самый обычный… причём ему давно требовался ремонт, судя по облупленной краске на стенах.
Примерно так и выглядели большинство государственных учреждений, которые не предназначались для посещения аристократией.
— Здравствуйте, ваше благородие, — поднялся директор детского дома и поприветствовал меня с явным уважением.
— Ваше благородие? — переспросил я. — Но я даже не успел представиться, — сказал я, подходя к его столу.
— Вам это не нужно, Александр Олегович. Я знаю о вас из телевизора, — слегка улыбнулся мужчина.
Олег Викторович был слегка полноват. Выглядел он лет на пятьдесят. На макушке виднелась залысина, а виски были полностью седыми.
Интересно, это дети его так довели? Обычно в этом возрасте люди выглядят получше.
— Присаживайтесь, пожалуйста, — пригласил он, указывая на стул напротив своего стола.
Я присел на шатающийся стул, а Олег Викторович опустился в своё кресло.
— Вы отправили запрос в орден. Расскажите поподробнее, что у вас происходит, — сразу перешёл я к делу.
— Ах, Александр Олегович, происходит нечто странное, — вздохнул директор, складывая руки на столе. — В нашем детском доме стали пропадать дети. Мы уже вызывали полицию и имперскую безопасность, но они не нашли никаких следов. Но представитель из службы безопасности использовал некий артефакт и сказал, что на месте пропажи виден демонический след. Если оно так, то нам сможет помочь только орден. И то, если детей не забрали в другие миры, — печально произнёс Олег Викторович и склонил голову.
Было видно, что он на самом деле переживает об этих детях.
Часто показывают в фильмах, что директор детского дома — жестокий и алчный, и думает только о своей выгоде. Но в реальности всё не так. В таких местах практически нет денег. И идут сюда исключительно по собственной воле, ради помощи детям.
Если бы он хотел денег, то надо было устраиваться в дом для аристократов. И то, там очень строго следят за отношением к детям.
Да и таких домов очень мало, поскольку аристократические семьи, как правило, очень большие. И чтобы ребёнок остался без опекуна, должно произойти что-то вопиющее.
Например, в столице такой всего один. И живут там дети не хуже, чем во дворце императора.
— Сколько уже пропавших? — спросил я у Олега Викторовича.
— Восемь, — мрачно ответил он, сжав губы.
— Можете предоставить их личные дела?
— Конечно, — Олег Викторович пододвинул ко мне папку документов, которая лежала на краю его стола. Видимо, уже подготовился.
Я начал просматривать дела детей. Ведь если здесь орудовал демон с определёнными предпочтениями, то можно будет определить его по схожести, которая есть у жертв.
И у детей она определённо была…
— Пропадают только самые младшие, — озвучил я свой вывод, пролистывая последние страницы.
— Да, всё так. Немного детских домов принимают грудничков и детей до трёх лет, — кивнул директор. — Таких в столице всего пять, поскольку им требуется особый уход. Если детей подбрасывают или же их где-то находят… ну вы знаете, как это обычно бывает… — так директор намекнул, что в самых страшных случаях матери пытаются избавиться от детей, но зачастую детей удаётся спасти, — то они отправляются в один из пяти таких приютов. Но в наш уже два месяца как детей не привозят.
— Два месяца? — удивился я. — Но заявка поступила всего несколько дней назад.
— Печальная правда, — грустно усмехнулся Олег Викторович. — Мы вызвали полицию сразу, как только пропал первый ребёнок, но они даже не стали заводить дело. Завели через две недели, когда пропал второй. Ничего не нашли. Когда пропали близнецы Васильевы, они уже вызвали имперскую безопасность. Те усилили охрану, поставили новые камеры, даже выделили нам одарённых гвардейцев.
— Но это не помогло.
— Да, охрана ничего не видела. На камерах тоже пусто… Дети просто пропадают из своих колыбелей.
— Я вас понял, — ответил я, возвращая стопку папок Олегу Викторовичу.