- Думаю, - чуть насмешливо протянул Балтазар, - что не стану перекладывать на тебя свои проблемы, Гарольд. Тебе хватит и своих. За Джеймса не беспокойся, он или приспособится, либо через полгода я его заберу назад. Надеюсь все же на первый вариант – все-таки верится, что мой дед не зря выбрал именно ваш род. А теперь давайте-ка возвращаться в Хогвартс. Чует мое темное сердце, что самое веселье у нас только начинается. Мор, - оглянулся на Северуса Балтазар, - советую сказать, что ты очнулся в постели, последнее, что помнишь – как тебя окатило из котла.
Северус изогнул бровь и его глаза ехидно заблестели:
- Рассказать, что проснулся между мистером Поттером и мистером Малфоем, как ветчина между кусочками хлеба в сандвиче, порадовать старика?
- Боюсь, Тхашш, сам мистер Малфой предпочтет не распространяться на сей счет, по крайней мере, до тех пор, пока его родители не примут определенное решение относительно его дальнейшей судьбы. Так что можешь говорить только обо мне, - тонкая бровь изогнулась, - если ты готов выслушать лекцию директора о том, каков должен быть моральный облик ученика Хогвартса, конечно.
- А ты сам какой вариант предпочтешь?
- Я бы оторвал директору голову – просто и без затей, - честно признался Балтазар, - но как бы не стало хуже. Мистер Дамблдор несколько уравновешивает другого зарвавшегося идиота, известного под кличкой Волдеморт. Скоро будет веселая заварушка с упомянутыми лицами, так что лишать Светлые силы главы – несколько… преждевременно. Думаю, что если ты, темный принц, решишься не только принять мое предложение, но и не скрывать его последствий, то я, естественно, поддержу тебя с большим удовольствием.
Люциус погрустнел. Он тоже хотел заявить всему миру о том, что этот необыкновенный, сильный и красивый мужчина принадлежит и ему. Но долг наследника аристократического рода не позволял ему бросать тень на свою репутацию. А тем более открыто признаваться в связи с лицом своего пола. Нет, против однополых отношений, конечно, ничего в магическом мире никто не имел, но чистокровные семьи предпочитали все же женить своих отпрысков, дабы не принимать в род чужих детей по причине невозможности рождения ребенка в браке, заключенном между мужчинами.
Гарольд отвел глаза и, извинившись, вышел. Слишком личной была эта сцена, слишком очевидной тоска высокородного Малфоя, хоть он и старался ее скрыть. От Балтазара, видимо, тоже не укрылось, что настроение Люциуса несколько подпортилось, когда выяснилось, что реальность далека от волшебной сказки, поэтому он поднялся и притянул блондина в объятия.
- Ну, что ты, Хссаш? Не грусти, прекрасный принц. Ты все равно принадлежишь мне вот уже много тысяч лет, и глупые людские предрассудки не смогут помешать нам быть вместе, если, конечно, ты примешь такое решение. Хочешь, я нанесу визит твоему отцу, и мы заключим между нашими родами Договор? Одним из условий можно заявить, что после рождения наследника ты будешь свободен. Лорд Малфой не посмеет перечить мне, а тебя от его гнева я смогу защитить. Или женим тебя на Нарси, с ней договоримся, что ты будешь моим, а она после рождения Драко может жить, как ей хочется, ммм?
- Драко? - переспросил Люциус.
- Да, так звали ту маленькую очаровательную сволочь, которая еще, думаю, родится у тебя в браке с леди Нарциссой. Он будет таким же надменным и сероглазым, как ты, с мягкими светлыми волосами, изящным, как египетская танцовщица, и темпераментным, как все Блэки.
- Вы были друзьями?
- Отнюдь, моя радость, мы были… противниками, соперниками, если хочешь. Не такими смертельными врагами, как Северус и Джеймс, но пакостей наделали друг другу достаточно.
- А я, каким был я? - с интересом спросил Светлый.
- Мммм, кажется, я уже говорил, что мало тебя знал. Но мне казалось, что ты – надменная, холодная, скользкая сволочь, Пожиратель Смерти, убийца и моральный урод.