Едва я допил весь отвар, из шатра вышла Кари и Сирень. Обе довольные, переглядывались, кивали друг другу, натуральные заговорщицы.
— А что тут такое происходит? — Сирень удивлённо оглядела стоящих зрителей и радостные крики. — И что у тебя с лицом? Ой, да ты весь в синяках!
— Мне дали редкостную дрянь, которая должна всё это убрать, едва солнце пересечёт Великую степь, — я улыбнулся, отсалютовав фляжкой. — Мы устроили кулачные бои.
Вместо ответа Сирень отобрала у меня отвар, понюхала его и скривилась так, будто ей луковицу дали съесть.
— Дрянь какая! И как ты это пил?
— Если хочешь быть здоров… выпьешь и не такое, — сказал я.
— Вот возьми, — она понизила голос, — мы с Кари сварили его только что. Эффект лучше, да и вкус приятнее.
Она передала мне здоровенную чашку. Я вдохнул аромат свежей травы, мяты и чего-то сладкого, а потом аккуратно пригубил. Первый глоток горячего отвара прошёлся по горлу огненным шаром и фейерверком упал в желудок. У меня аж глаза распахнулись.
— И как? — с любопытством спросила Сирень.
— Надеюсь, ты сейчас на мне не эксперименты ставишь? — прищурился я и отпил ещё этого божественного варева.
— Нет, конечно, с чего ты взял, — и широко улыбнулась.
Надо запомнить это выражение лица, чтобы по нему узнавать, когда она мне будет морочить голову в будущем. А потом не выдержал и рассмеялся.
— Интриганка!
— Есть немного. Только ты всё не пей, это для Виктора.
Я кивнул, сделал ещё один крошечный глоток, а потом протянул ей кружку:
— Пусть над твоей головой всегда ярко сияет солнце, а магия в твоей крови не кончается.
Сирень дёрнула бровью и хихикнула.
— Начнём так разговаривать, Виктор же ни слова не поймёт, — ответила она, забирая отвар. — Адель не видел?
— Мелькали буквально минуту назад три головы, но уже скрылись, — я поискал глазами и указал на оранжевый шатёр чуть дальше в ряду. — Где-то там.
— Ладно. Захотят есть, вернуться.
— Ты не узнала у Кари, где тут можно помыться и постирать вещи?
— В первую очередь, и как раз хотела выцепить Адель, чтобы сходить с ней. Но раз она убежала…
— Дамы вперёд, — я галантно поклонился. — Я останусь, вдруг Виктор проснётся раньше.
Сирень кивнула, подхватила сумку и царственно ушла в сторону той самой рыжей палатки. А я остался сидеть, наслаждаясь солнцем и спокойствием. В какой-то момент я обратил внимание, что на меня смотрит Аман, но никак не решается подойти. Махнув ему рукой, я похлопал по скамейке рядом со мной.
— Я попрошу небо быть к тебе добрее, Сергей, — сказал он присаживаясь. — У тебя хорошие навыки бойца, я видел, как ты щадил Коранаиса и как проиграл Михорусу.
Он замолчал, а я не торопил его. Интересно, что ему нужно от меня?
— Аман, расскажи, что тяготит твоё сердце?
— Не тяготит, небо мне свидетель! — воскликнул он. — Хотел спросить у тебя, не собираешься ли ты когда-нибудь стать охотником на демонов, да скроет их тьма во веки веков.
— Охотником? Никогда об этом не думал, — меня удивил его вопрос. — Но почему ты спрашиваешь об этом?
— Солнцу лишь видны все пути человеческие, — вздохнул он. — Я хотел вступить в ряды охотников уже больше года.
— Ты же совсем ещё молод!
— Мне уже почти двадцать зим, — Аман стукнул себя кулаком в грудь. — Хороший возраст, пусть небо станет мне свидетелем!
— Как я понимаю, охотники долго тренируются, перед тем как выйти к первому своему прорыву. У них нет семей, нет родных. Только меч и цель. Зачем тебе это?
— Три зимы назад, когда солнце было скрыто хмурым небом, на одну из стоянок напали демоны, да скроет их тьма во веки веков. Там отдыхала другая семья, не наша, — голос его подвёл, и передо мной предстал простой расстроенный мальчишка. — Жуткие звери разорвали почти всех, до кого успели дотянуться. Спаслись лишь те, кто следил за табуном, да будет светлы их дни на великой степи.
— Они встали слишком близко к месту прорыва?
— Прорыва? — Аман не сразу понял, о чём я. — Да, тогда небо закрыло глаза, и тьма смогла расправить крылья. В том месте никогда не было такого раньше.
— Ты можешь показать на карте, где это случилось? — спросил я, чтобы точно быть уверенным, что наш путь и близко не пролегает рядом с тем местом.
— Пошли, я покажу тебе. Однажды к нам пришёл великий человек и оставил главному погонщику, да будет небо чистым над его головой, большую карту. На ней мы отмечаем все стоянки и все важные события в жизни кочевников.
Аман поднялся и пригласил меня пройти вглубь лагеря к широкому зелёному шатру. По обеим сторонам от входа стояли вооружённые кочевники, они скользнули по мне взглядом, но даже не дёрнулись, чтобы остановить.
Внутри царил полумрак, разгоняемый только солнцем, что заглядывало в шатёр через узкую длинную щель над головой. Интересный вариант окна на сухую погоду.
Мебели не было, только коврики и пухлые подушки. Хотя нет, я не сразу увидел, но справа стоял самодельный рабочий стол из двух крестовин и широкой доски. В таком плохом освещении я с трудом разглядел карту, пришпиленную прямо к стенке шатра. Аману пришлось подвести меня и указать на неё.
— Света бы, — пробормотал я, сощурив глаза до боли.
— Солнце всегда желанный гость в этом доме, — кивнул он и дёрнул за какой-то шнур.
Шатёр тут же залили солнечные лучи. Ещё одно окно находилось прямо над столом. Хитро, хитро. То есть такие технические дырки, скорее всего, на всех стыках между полотнами ткани. Хочешь — вот тебе свет. Не хочешь, задёрнул обратно.
Я бы ещё поразмышлял над простотой гения кочевников, но обратил свой взгляд на карту. И она была великолепна: подробная, яркая, с чёткими линиями. Сразу видна рука профессионала.
Вот только даже с «открытыми окнами» я ни слова не мог разобрать. Сирень хоть и дала возможность понимать местный язык, но тут текст явно был другой.
— Аман, а что здесь написано?
— Это тайная знакопись. Её знают только кочевники, — тоном знатока и не без гордости ответил он. — Скажи, что хочешь прочитать, и я переведу для тебя.
Значки городов, поселений и мест для долгих стоянок я уже расшифровал, в памяти всплывала карта Аннет. А вот более мелкие обозначения были мне непонятны.
— Вот эта линия, что это? — я указал на едва заметные штрихи.
Он примерно походил на наш маршрут, как раз и озеро было, и крохотное поселение.
— Это Путь Малой Воды. Каждый в семье должен знать, где может найти спасение или передохнуть. Степь нас бережёт и любит.
— А где случилось то нападение?
Аман указал точку на северо-западной части, расположенную вдали от нашего пути.
— Вот эти треугольники, — я указал отметку чуть выше бывшей стоянки, — это же те самые столбы, которые обозначают границу прорывов?
— Кажется, я понимаю, о чём ты говоришь. Что тьма сильнее раскрывает свои крылья и готовится захватить новые земли. Это не просто столбы, а защитники. На каждом из них вырезаны рукой главной женщины особые знаки, которые отгоняют зверей.
— Хорошо бы провести статистический анализ, но всего с двумя картами такого не сделать, — пробормотал я, рассматривая карту.
Эх, мне бы сейчас интернет, да сравнить подборку файлов за несколько лет. Из груди вырвался вздох. Только вдали от технологий можешь оценить, насколько они облегчали жизнь.
— Чудны твои речи, Сергей. Мне не ведомо, о чём ты говоришь.
— Прости, Аман, я по привычке. Я имею в виду, что нужно сравнить карты за разные годы. Возможно, граница прорывов действительно сдвинулась. Ещё это поможет нам понять, в какую сторону эта тьма движется.
— И с такой великой мудростью ты не хочешь идти в охотники? — искренне удивился Аман.
— Боюсь, что эта самая мудрость и бережёт меня от них. Демонов кулаками не победить.
— Ты правду говоришь, светёл твой разум, как небо в полдень.
— Но ты не сказал всё же, зачем тебе охотники? В той семье был кто-то близкий тебе?
— Невеста моя, пусть путь на ту сторону солнца будет лёгким, — тяжело вздохнул Аман. — Чую, что мы в будущем потеряем не одну семью. Поэтому я хотел вступить в ряды славных охотников и бороться с тьмой.