1. Поездка
Здоровая чёрная машина катила плавно, и не скажешь, что под колёсами неровная заброшенная дорожка среди деревьев. Мы с девчонками сидели сзади втроём и ржали, Натали перекрикивала кошмарный рэп, льющийся из колонок, на ходу придумывая идиотские рифмы.
‒ Детка, ты моя конфетка! Жалко, вижу тебя редко!
Сонька закинула голову и хохотала. У неё были очаровательные кудряшки, мягкие локоны она по моему совету (уговаривать пришлось год!) окрасила в огненно рыжий цвет ‒ и чего спорила! Я ей говорила: мышь ты серая с родным цветом волос, а она обижалась. Осталось уговорить её снять очки и носить линзы. Или хотя бы сменить оправу на круглую. Ей пойдёт, будет такая роковая интеллектуалка. Так-то она ботан самый настоящий, сядет с учебником прямо на ступеньки рядом с аудиторией и сидит, уткнувшись носом. Конечно, её никто из парней не замечает.
Натали отстегнула ремень безопасности, чтобы удобнее было обнять Антона, который сидел спереди на пассажирском сидении. Натали ‒ ненатуральная блондинка. Она никогда не признается, что копирует меня. Стоило мне поменять цвет на клубничный блонд с пепельно-русого, как она сразу побежала осветлять свои каштановые пряди. На клубничный не решилась, было бы слишком очевидно. Антон отпихивал руки девушки. Это он несерьёзно. Ему, конечно, нравится рэп, и он злится, когда Натали так откровенно издевается над ним, но Натали ему нравится больше, чем музыка.
Я думала, он сделает ей предложение. Она плачется мне, говорит, что уже пора ‒ с первого курса вместе, я смеюсь над ней, не вслух, конечно. Это она боится, что его вконец достанут её походы по клубам, и он найдёт спокойную, тихую, хозяйственную. Хорошо хоть не додумалась Антона к Соньке ревновать!
Стасу надоело, он потыкал пальцем по кнопкам, вкрутил колонки на полную мощность, на весь салон заорал пронзительный голос вокалиста Линкин Парк. Стас прикрыл глаза от наслаждения, качая головой в ритм.
‒ За дорогой следи! ‒ прокричала я. Опять рисуется.
Посреди разбитой дороги лежало дерево, поваленное штормом, разразившимся на прошлой неделе. Никто не ожидал такой погоды в начале сентября. Стас резко затормозил, выключил мотор. Музыка стихла.
‒ Всё, дальше пешком.
‒ Давай оттащим, ‒ предложил Антон.
‒ Тут недалеко идти, ‒ пожал плечами Стас. Физическая работа была не для него, поэтому и сумку с едой из багажника вытащил и понёс Антон. Натали порхала вокруг него бабочкой, восхищалась его силой, и Антон расправил плечи, которые за последний год его стараниями в спортзале заметно выросли вширь, и одной рукой обнял Натали за талию.
Сонька плелась в конце, цветы какие-то собирала. Она была младше нас, мы с четвёртого курса, она ‒ со второго. Её мама дружила с детского сада с мамой Антона, поэтому Антон по привычке всюду таскал за собой гадкого утёнка Соню.
Стас шёл первым, обернулся, подмигнул мне. Красивый. За три года отношений всякое бывало, а за год совместной жизни мы не раз и не два ссорились так, что посуда билась об стены, но я всегда смотрела в его лицо и прощала ему всё. Тёмные глаза, аккуратный нос, полные губы. Всегда уложенные гелем, зачёсанные назад тёмные волосы с выгоревшими прядями. Только я знала, что это они не на солнце выгорели, это очень аккуратное мелирование. Кожа, едва подтемнённая солярием ‒ туда мы ходили вместе.
‒ Вот она! ‒ крикнул Стас.
Особняк вынырнул из-за елей, как грабитель из-за угла. Фасад кирпичного здания был покрыт остатками краски ‒ лет сорок назад тут был дом отдыха. Арка входа была заколочена фанерой, окна, тоже полукруглые сверху, давно лишились стёкол, а фанера в некоторых из них была вырвана.
‒ Тут жил граф. Он был такой жестокий, что слуги однажды собрались и убили его. Пробрались в спальню. Окружили кровать. Каждый принёс нож, каждый вонзил оружие в тело хозяина. Тот проснулся, кричал, пытался убежать, но его держали. Его жена проснулась, но только молча наблюдала.
Натали рассмеялась:
‒ Да его жена и заказала, Стат, чё ты как маленький!
‒ А потом полиция арестовала всех и повесила прямо тут, на ветвях этого дуба.
‒ Это не дуб, а клён, ‒ вклинилась Сонька.
‒ Да пофиг, ‒ отмахнулся Стас. ‒ Главное, что их души тут бродят.
‒ Ага, ‒ паясничала Натали, ‒ и граф тоже бродит. Но они же призраки ‒ значит, невидимые. Он их ищет, а они его, чуть лбами не сталкиваются, но не видят друг друга. Внутрь-то пойдём?
‒ Сначала пожрать, ‒ сказал Антон.
Он по-деловому раскидал ногой ветки с растрескавшегося и поросшего травой асфальта. Натали с Сонькой расстилали клетчатую скатерть ‒ верх безвкусицы. Я подошла к разбитому окну и тут же пожалела: перед стенами почва была всё ещё влажной, и я вляпалась белыми кроссовками в грязь. В помещении за окном стоял сумрак и разруха, раскуроченные доски пола открывали почерневшие балки, между которыми валялись прошлогодние листья, бутылки и всякий мусор.