‒ А она в Подмосковье жила, в спальном районе. И такая радостная подходит ко мне, только что не подпрыгивает от возбуждения. Говорит: "Я их постоянно слышу! Пол скрипит, что-то шуршит за стенами." А я ей говорю: "Заткнись, дура. Ты живёшь в хрущёвке. Это не призраки. Это звуки бедности!"
Стас захохотал, мы тоже смеялись.
Наверху раздались звуки, похожие на шаги, и все резко замолкли. Антон рассудительно сказал:
‒ Это просто птицы. Или кошка.
‒ Ну нахер, ‒ повторила Натали известный всем мем и попыталась изобразить эту сцену из фильма, резко развернувшись, чтобы скрыться за занавесом.
Вдруг она взвизгнула и рухнула: под её ногой рядом с уже существующей дырой в полу провалилась прогнившая доска. Антон вскочил и побежал выручать девушку.
‒ Я норм, ‒ проговорила она, пока он помогал ей подняться. ‒ Ой! Ребят, идите сюда!
‒ Чего там? ‒ взволнованно воскликнул Стас, который так и не расстался с детской мыслью о сокровищах.
Мы с Сонькой последовали за ним. Антон уже отрывал оставшуюся часть доски. Натали сидела рядом, поглаживая лодыжку. Под сценой, в ворохе сухих листьев что-то блестело. Стас спрыгнул первым. Сцена была ему по пояс. Он наклонился, поворошил листья и присвистнул.
‒ Девчонки и мальчишки, нам повезло!
‒ Что там? ‒ спросила я.
‒ Иди сюда, моя куколка!
Я скептически посмотрела на пол, отряхнула его рукой (как будто это поможет!) и села боком к дыре. Стас чмокнул меня в губы и продемонстрировал украшение, которое извлёк из мусора. Это была металлическая пластинка размером в половину ладони на длинной цепочке, вроде бы в форме пера ‒ она так почернела, что невозможно было понять. Он торжественно повесил её мне на шею. Пластинка была тяжёлой.
‒ Ну Стас, она же грязная! Барахло какое-то.
Я взяла перо в руку, чтобы оно не касалось моей и без того пострадавшей футболки.
‒ Дети, наверное, играли и оставили секретик, ‒ предположила Натали.
‒ Сама ты секретик, это серебро. Тут ещё полно этого "барахла".
Антон прыгнул в яму к Стасу, и они погрузились с головой в поиски украшений. Они вытаскивали всё новые и новые предметы: цепочки, колечки, диадемы, кулоны... Натали придвинулась к кучке и рассматривала каждое:
‒ Ничоси, а ведь и правда...
Я достала из сумочки дезинфицирующий гель, капнула на бумажную салфетку и протёрла украшение-перо. Серебро было чёрным от старости. Это было павлинье перо, оно висело вниз верхней частью с круглым глазом. В серебро среди тонких линий, из которых невозможно было салфеткой вытереть грязь, были беспорядочно вставлены камушки разных размеров. Они были покрыты грязью. Цикорий? Или всё-таки что-то подороже? Надо будет дома почистить, может быть, проба стоит. Украшение было несовременное, но винтаж никогда не выходит из моды. Я прикинула, что оно подойдёт к моему узкому чёрному платью мини, которое так ненавидел Стас.
Антон и Стас распихали украшения по карманам, Натали надела на себя несколько цепочек и нацепила диадему. Я не стала ничего больше брать ‒ без меня справятся, не хочу брать в руки эту грязь, пускай там хоть платина под слоем черноты.
‒ Это чужое, ‒ подала голос давно молчавшая Сонька. ‒ Может, оно краденое! Не надо брать!
Она выглядела напуганной, Антон похлопал её по плечу:
‒ Хотели бы за ним вернуться ‒ давно бы уже вернулись.
‒ Пошли наверх, ‒ сказал Стас. ‒ Там должно быть что-то ещё припрятано.
В нём проснулся хищник, учуявший добычу.
‒ Не надо! ‒ запричитала Сонька. ‒ А вдруг вернутся те, кто это тут спрятал? Антон, скажи ему!
Она превратилась в маленькую девочку, которой по сути и являлась. Но, как маленькая девочка, она не могла понять, что её Антон, который был для неё почти старшим братом, сильный и смелый, в нашей стае ничего не решал. Альфа-самцом был Стас.
Мы поднялись по лестнице, аккуратно наступая на ступени, чтобы они не провалились под нашими ногами.
Стало страшно. Какие там призраки, если дом облюбовали воры и прятали тут награбленное? Призраки были детскими сказками, а бандиты были страшной реальностью. Я, наверное, согласилась бы с Сонькой, уломала бы Стаса уйти, но тогда пришлось бы оставить и кулон-перо, а мне не хотелось. Я уже мысленно примерила его к своим шмоткам, поэтому он стал моим.
Мы шли по коридору, Стас открывал дверь за дверью, шарил взглядом в поисках чего-нибудь необычного ‒ коробки, сундучка, мешка, хотя бы пакета. Солнце скрылось, собирался дождь. Как-то само сабой получилось, что мы жались кучкой, проталкивались вместе в очередную сумрачную комнату и так же выпихивались в коридор.