Я уже потом догадалась, что он не гнушался красотками из своей свиты, пока ждал, когда я созрею для интимных отношений (конечно, насчёт поцелуев он сейчас приврал ‒ набивал цену). Мне почему-то казалось, что это нормально ‒ ведь это был Стас. Он не виноват, что мне нужно было немного больше времени, а ведь он молодой, горячий парень ‒ ведь эти все девки, с ними у него не по любви было. Любовь была со мной.
Сейчас я стояла, вырванная из всех своих представлений о материальном мире, вокруг меня была чёрная пещера, окружённая океаном лавы, в которой вспыхивали столбы огня. И это было не страшно. Страшно было быть вырванный из своих иллюзий о любимом человеке.
Мужчина был прав ‒ я хотела, чтобы Стасу было больно. Но ни один удар, ни один ожог не причинит ему столько боли, сколько нужно. Я представила, как вернусь из этой пещеры, подойду к Стасу и плюну ему в лицо. Брошу в него его кольцо с бриллиантом ‒ пускай подарит одной из своих шлюх! Я расскажу всем его друзьям, да что там, расскажу его родителям, как он со мной поступил. Я его уничтожу!
Он будет видеть меня на парах в универе и думать о том, что теперь он не тот единственный, которому было позволено трахать меня.
Мои щёки горели, пальцы сжались и впились в кожу ладоней. Я проговорила:
‒ Я согласна.
4. Очищение
Разлом в полу съехался, закрылся. Мужчина сделал приглашающий жест рукой и первым пошёл к столу посередине пещеры. Его шёлковые штаны развевались, под ногами клубился дым, он же стекал с кончиков пальцев и вырывался из носа при дыхании. Я пошла за ним. Сталактиты и сталагмиты исчезли, пол стал гладким. Пещера стала похожа на огромный зал, и только стены оставались каменными.
Стол был овальный, размером с письменный. Посередине стояла круглая бутыль с узким высоким горлом, чёрная, как ночь, и два серебряных кубка с растительным узором. Столешница была сделана, как мне показалось, из малахита: тёмно-зелёные прожилки извивались и были похожи на змей.
Я поняла, что всё ещё сжимаю в кулаке кулон-перо. Пришлось надеть его обратно на шею, чтобы не мешался. Это моё действие как будто поставило точку в нашем договоре. Я окончательно согласилась. На что-то.
‒ Тебе не нужно бояться меня, ‒ сказал мужчина, наливая янтарную жидкость из чёрной бутыли в серебряные кубки. ‒ Можешь задавать вопросы.
Он протянул мне кубок, сам первым отпил из своего. Я пригубила жидкость. Это был не алкоголь, просто тягучий ягодный напиток, похожий на жидкий газированный кисель.
‒ Малина?
‒ Глупый вопрос. Вкус меняется.
Во рту осталось острое имбирное послевкусие.
‒ Кто ты?
‒ Можешь считать, что демон. Тебе так будет проще.
Я удивлённо окинула его взглядом ‒ он выглядел, как человек. Ничего демонического, кроме искр в его угольных глазах. Ни рогов, ни крыльев, ни копыт, ни когтей.
‒ Мимикрия. В этом теле здесь удобнее.
‒ И что ты делаешь... здесь?
‒ Изучаю.
‒ Что ты изучаешь? Людей? ‒ спросила я, сжимая бокал. Он хуже моего препода по статистике, из того тоже ответы надо щипцами вытаскивать ‒ легче в учебнике посмотреть. Но учебники по демонологии в университетскую библиотеку не завезли.
‒ Реакции. Мне непонятно, как вы связываете то, что не связано, но не можете связать очевидного.
‒ Я видела девушку в одной из комнат. В коричневом платье, с длинной косой. Кто она?
‒ Это тень прошлого. Обычная ошибка при пересечении пространств.
‒ Призрак?
‒ Если тебе так проще... ‒ пожал плечами мужчина.
‒ Она была одной из тех, кто...
‒ Кто приходил ко мне? Да. Они все соглашаются добровольно.
‒ Это был шантаж!
Мужчина снова пожал плечами:
‒ Ты могла не соглашаться. Это был твой выбор.
‒ И на что конкретно я согласилась?
‒ На эксперимент.
Малиновый напиток встал поперёк горла, я поставила стакан на столешницу, и мне вдруг показалось, что узоры зашевелились.
Мужчина (демон?) провёл рукой, оставляя дымный след, и бутыль с кубками исчезла.