— Я тебе поражаюсь, Король Эльфов, — продолжил свой самоубийственный квест Бард, попутно подстраиваясь под темп, заданный Трандуилом, и поглаживая твердокаменный член принца. Как же тот, наверное, хотел кончить… — Твой консорт такой узкий. Просто невероятно узкий для того, кого ты трахаешь уже без малого девятьсот пятьдесят лет. Ты не знаешь, как использовать сей драгоценный дар по назначению, или же это чудеса эльфийской регенерации в действии? Нет, не пойми меня превратно. Я вовсе не жалуюсь. Это потрясающее ощущение. То, как он сжимается внутри… Хотя кому я рассказываю, ты ведь и так это знаешь, Трандуил?
Ладонь Барда медленно переместилась с члена эльфа, нежно оглаживая поджарый живот и твёрдую грудь, пока не добралась до розовых сосков с митриловыми колечками и не потянула за них совсем не нежно. Леголас чуть не лишился чувств, вырываясь из лап человека, и позабыл о своих обязанностях, о которых ему в тот же миг не преминули напомнить.
— Леголас, — прошептал Трандуил и легонько шлёпнул сына по щеке, напоминая тому, что у него были и другие дела, кроме как пялиться в зеркало и подмахивать Барду. Это не возымело должного эффекта на зачарованного принца, попавшего под заклятье грязных словечек и чарующих прикосновений колдуна с обсидиановыми угольками вместо глаз. Из транса, в коем он пребывал, его вывела звонкая пощёчина, заставив подскочить на месте от неожиданности.
— Не забывай, кому ты служишь, мальчишка!
— Мой Король, — потупил глазки под обжигающим взглядом своего Сира и обхватил губами головку члена, выписывая языком замысловатые эльфийские закорючки, вымаливая прощение.
— Не забывай, кто проявил к тебе милосердие, тыковка, — промурлыкал змей-искуситель и развязал шёлковые ленты на члене Леголаса. Тот забился под ним раненой пташкой, пытаясь сказать что-то, но слова умерли на кончике языка, когда бёдра Трандуила резко подались вперёд, а пальцы Лесного Короля сплелись в танце страсти с пальцами человека.
Леголас так грубо насадился на его член, что Бард заорал:
— Ах ты, маленькая шлюшка!
В отместку человек вышел из растраханной дырочки и снова вставил в мальчишку член по самые яйца. Леголас пытался было что-то вякнуть, но человек просто схватил подлого эльфа за затылок и заставил взять член Трандуила так глубоко, что гневные протесты вмиг сменились душераздирающими завываниями издыхающего зверя. Но это оказалось чересчур и для самого человека. Бард запрокинул голову, выставляя на обозрение беззащитную шею, качаясь на волнах оргазма.
— Такой красивый и только мой, — прохрипел Трандуил, любуясь любовником на пике страсти. — Будешь моим, когда я закончу с моим драгоценным листочком.
Леголас жалобно застонал, трепыхаясь на члене отца.
— Тише, любовь моя, — Трандуил нежно погладил совершенно разбитого мальчишку по бархатной щеке и грубо насадил на свой член, удерживая за затылок. — Кончи для меня. Кончи со мной.
— Отпусти его. Ради всего святого, ты же его задушишь! — спустившись с небес на землю, испуганно заорал Бард, заметив, что зрачки юноши расфокусированы, а тонкие пальцы из последних сил царапают бёдра отца.
— И не подумаю, — отрезал Король, совершенно не впечатлённый тем, в каком плачевном состоянии пребывал его сын. То была их особая игра, опасная и в то же время захватывающая. Танцы на стёклах, танцы на грани безумия. Леголас сражался, пока последние крохи кислорода не покинули его лёгкие, пока слёзы не покатились по его побледневшим щекам, пока его гибкое тело не обмякло в руках Короля Дейла. Но лишь когда он сдался, покорился воле своего господина, перестал сражаться, лишь тогда Трандуил позволил ему сделать вдох.
Леголас сделал живительный вдох и кончил. Так остро и ярко, как не кончал уже много месяцев, выкрикивая имя Барда, имя Трандуила, но даже сейчас сильные руки держали его крепко, не давая забыть о его долге перед Королём, заставляя служить ему.
— Ради всего святого, не останавливайся, любовь моя, душа моя, жизнь моя, — умолял гордый, холодный, неприступный, как скала, Король Эльфов. Гордость и достоинство были позабыты, титулы обратились в пыль, а Король ныне был обычным мужчиной, предававшимся любви душой и телом. Если бы Бард не отдал этому прекрасному эльфу своё сердце несколько месяцев назад, он бы влюбился в него сейчас, сражённый его красотой. Сейчас Трандуил был тем, кого Бард мечтал увидеть с тех самых пор, как впервые повстречал его среди руин разрушенного города. Сейчас его лицо не было спрятано под беспристрастной маской, сейчас он дрожал и умолял, разочарованно кусая губу потому, что этот миг не длиться вечность. В конце концов, он был сотворён не из камня, а по его венам текла горячая кровь. Он был легендой, но ещё он был мужчиной со своими страхами, недостатками и слабостями. Несовершенным, неидеальным, живым.
— Любовь моя, — задыхаясь от страсти, прошептал Трандуил и с затаенной нежностью погладил юношу по белоснежным волосам. Подчиняясь приказу, Леголас поднял глаза на отца. — Ты был поистине восхитителен сегодня, мой дорогой.
— Восхитителен? — вздёрнул бровь Бард. — Да он потрясающий! Роскошный! Офигенный!
— Что ж… Не стану возражать, — рассмеялся Король.
А пока любовники обменивались любезностями, принц начисто вылизал член отца, заслужив похвалу своего Сира, объятия, преисполненные любви и заботы, нежные слова и прикосновения. Если бы Бард своими собственными глазами не видел, что вытворяли эти двое в постели, не слышал своими собственными ушами все те грязные словечки, которыми обменивались эти двое, он никогда и мысли бы не допустил, сколь развратными и грешными были эти чистые души.
Бард был заворожен тем, как два столь схожих тела сплетаются воедино, даря друг другу поцелуи и прикосновения. Столь очарован этим зрелищем, казавшимся ему таким неправильным вначале и столь честным сейчас, что он даже не заметил, как принц тепло улыбнулся и прошептал ему в губы:
— Hannon le.
Губы, всё ещё хранившиеся вкус Трандуила, лениво, но требовательно накрыли губы застывшего Барда и тот словил себя на мысли, что это скорее он должен был бы благодарить принца за то, что тот столь охотно раздвинул перед ним свои стройные ноги.
— Ты говорил, что прежде никогда не был с эльфом, — сощурился Леголас, сгорая от любопытства, и обнял мужчину за шею. — Что эльф ничем не отличатся от смертного в постели. Что ты думаешь теперь, Бард из Озёрного города?
— А разве можно ставить тебя на одну планку со среднестатистическими эльфами, тыковка? — парировал Бард и укусил юношу за разбитую губу.
Ответом ему был поцелуй столь страстный, что и не понять было, кто здесь охотник, а кто добыча.
— Справедливое замечание, — рассмеялся Трандуил, вторгаясь в их интимную задушевную беседу. То, что пытался провернуть его сын, было столь очевидно, но это не отвечало желаниям Короля. К тому же, Трандуил не был уверен, что Бард прочитал намерения его неугомонного отпрыска, зашифрованные между обольстительных строк. — Леголас, не будь таким собственником. Я ещё не закончил с нашим дорогим гостем…
Последняя фраза, брошенная Королём, заставила бровь Леголаса воспарить ввысь.
Трандуил молчал, насмешливо взирая на отпрыска. Леголас молчал из принципа, пытаясь переиграть отца в гляделки. Так они стояли, пялясь друг на друга, как горные тролли. Бард же переводил взгляд то с одного эльфа, то на другого, пытаясь угадать, кто сломается первым. Конечно же, это был Леголас.
— А как же я? — прошептал юноша. Не требовательно, скорее скромно. Леголас выглядел таким невинным, хрупким, что, не знай Бард другую его сторону, он бы купился на эту ангельскую мордашку.