Может быть, я была в программе защиты свидетелей, и я прошла через какой-то ужас, и монстр преследовал меня.
Но это не объясняло, почему он не подходил ближе. Независимо от того, насколько я была осторожна, если кто-то хотел причинить мне боль, убить меня, вероятно, не было никакого способа остановить его, кроме… Ну, вероятно, не было никакого способа остановить его. Так что мой наблюдатель, по-видимому, не желал моей смерти.
Я работала допоздна в холодный дождливый четверг, пытаясь отформатировать кучу некрологов. Да, делать некрологи поздно вечером было не самым любимым занятием, но с «Курьером» на последнем издыхании, мы все работали сверхурочно всякий раз, когда просили, и работали над всем, что было необходимо, хотя я напрочь отказалась от спорта. Я была якобы редактором статей о доме и здоровье, редактор был прославленным термином для единственного репортёра, но в целом я наслаждалась своей работой. С некрологами, правда, не очень. Детские некрологи пробирали меня до глубины души. Мертворождения, смерть в колыбели, выкидыши. От них мне хотелось плакать, хотя, как ни странно, я никогда не плакала. Если бы я могла, я бы плакала по этим детям, плакала бы дни, недели и годы напролет.
Я не задавалась вопросом, потеряла ли я ребёнка сама. Инстинкт подсказывал мне, что нет, и кроме того, скорбь по потерянным детям была логичной, человеческой реакцией. Кто бы ни горевал о потере совершенно новой жизни?
Поднялся ветер, завывая по всему городу и сотрясая запечатанные окна нового здания, которое «Курьер» необдуманное построил менее трёх лет назад. Я выключила компьютер, закончив на сегодня. Я взглянула на часы: было уже за десять вечера, и в офисе было безлюдно. Моя машина стояла в гараже, там должен был кто-то быть. Я вытащу ключи, брошусь к своему надёжному старому «Субару» и запрусь, если что-то выглянет из темноты.
Я всегда могла позвонить Джули и узнать, сможет ли её муж приехать и проводить меня домой. И хотя я не рассказывала им о своём наблюдателе, я всегда объясняла это тем, что очень беспокоюсь о личной безопасности, и Боб несколько раз приходил на помощь. Но у них был совсем маленький ребёнок, и я не хотела их беспокоить. Я буду в порядке.
Я схватила пальто и направилась к лифту, как вдруг на моём столе зазвонил телефон. Я хотела было ответить, но потом решила проигнорировать звонок. Кто бы это ни был, что бы они ни хотели, я слишком устала, чтобы дам им это. Я хотела только одного — добраться до дома сквозь этот проклятый ветер и свернуться калачиком в моей хорошей тёплой постели.
Лифт никуда не торопился, учитывая, что всё здание было практически пустым. Телефон на моём столе перестал звонить, и зазвонил мобильник. Я выругалась, сунула руку в карман и открыла его как раз в тот момент, когда подъехал лифт.
Это была Джули, в её голосе звучала паника.
— Рейчел, ты мне нужна, — сказала она заплаканным голосом.
Случилось что-то плохое. В животе у меня всё сжалось.
— Что случилось?
И, как последняя дура, я вошла в лифт.
— Дело в малышке. Она…
Когда дверь закрылась, и лифт начал спускаться, я потеряла сигнал.
— Чёрт, — громко выругалась я.
Мой офис находился на двадцать втором этаже, и я уже нажала кнопку второго уровня парковки, но быстро нажала на этаж ниже по ходу движения лифта, чтобы остановить спуск. Двери распахнулись на тёмном и пустом восьмом этаже, и я выскочила наружу. Я нажала кнопку обратного звонка, когда двери закрылись, оставив меня в темноте, и по мне пробежала дрожь, которую я старалась игнорировать. У меня были стальные нервы, но я никогда не была безрассудной, и не было никаких причин испытывать беспокойство. Я много раз бывала в этом здании одна.
Но я никогда раньше не чувствовала себя так странно.
Джули ответила после первого же гудка.
— Куда ты пропала? — сказала она, её голос был отчаянным и обвиняющим.
— Сигнал пропал, — коротко ответила я. — Что случилось с ребёнком?
— Я в больнице. Она не могла дышать, и я вызвала скорую. Они отвезли её в отделение неотложной помощи и выгнали меня, ты нужна мне здесь для моральной поддержки. Я в ужасе, Рейчел! — её голос был полон слёз.
— А где Боб? — спросила я, стараясь быть практичной.
— Со мной. Ты же знаешь, как беспомощны мужчины. Он просто ходит туда-сюда и выглядит мрачным, а мне нужен кто-то, кто поддержит меня. Мне нужна лучшая подруга. Я нуждаюсь в тебе. Как скоро ты можешь приехать?
Странно, как мы могли стать такими хорошими подругами за столь короткое время. Это было похоже на прочную связь, а не на служебную дружбу, как будто я знала её в другой жизни. Но она знала о моём прошлом не больше, чем я.