Действительно, какой смысл теперь носить христианский крестик на груди? Знак того, что ее когда-то крестили. Знак того, что она верила в Бога. Разве правильно теперь носить его? Разве это не смешно? Особа, продавшая душу ради собственного счастья, носит крестик.
Это определенно смешно и неправильно.
На побледневшем лице школьницы залегли тени. Эйнлейн промолчал, зная, какие мысли сейчас терзают ее. Ему вдруг захотелось чем-то утешить ее или отвлечь, это было почти-что чувство долга.
— Ты даже не спросишь, зачем я надел на тебя украшение? — бархатистый голос нарушил затянувшуюся тишину.
Она подняла взгляд.
— Надеюсь, это просто подарок... И... Спасибо тебе большое, мне очень приятно.
— Да, подарок. Только с помощью него ты всегда сможешь связаться со мной. Стоит только сжать в руке и позвать меня, — он улыбнулся, стараясь ободрить поникшую особу. Приятная улыбка растянула его губы, а взгляд вновь стал очень добрым.
— Спасибо... Эйнлейн, — она произнесла его имя так нежно, аккуратно, словно пробуя на вкус. Ей очень нравилось имя молодого человека. С ним одним ей легко в этом доме, в нем все ей казалось замечательным. Она точно знала, что потихоньку сможет с ним лучше поладить и спросить, что угодно. Нужно только подождать.
Ей очень хотелось стать к нему ближе.
Но хотел ли этого он?
Пара шла по промокшей улице, в воздухе отчетливо слышалась сырость, приятная и такая свежая. Дождь шумно лил на землю, будто бы злясь на кого-то и осознанно вымещая злобу на город. Большие капли звонко падали друг за другом из темно-синего неба, завешанного тучами. После перемещения Кармен чувствовала легкое покалывание в конечностях, потому бессильно упиралась в спутника — он поддерживал ее, осторожно обнимая правой рукой и прижимая к себе. Они шли под одним зонтом по мокрому тротуару. Прозрачный зонт позволял видеть то, как капли разбиваются об него и становятся маленькими лужицами. Шатенка иногда поглядывала на сосредоточенного высокого юношу, который упрямо старался не смотреть на нее. Она мимолетно вглядывалась в образы незнакомого серого города, встречающего ее дождем. Высокие старинные здания из серого и буро-коричневого камня вселяли некую отчужденность и страх перед чем-то новым, загадочным, опасным.
Дошли до огромного пятиэтажного здания из камня цвета асфальта с огромными старыми деревянными окнами. Высоченные ворота ограждали его от любопытных прохожих, и только верхушки могучих деревьев выглядывали из-за них, поглядывая на случайных гостей.
Синеглазая вскользь взглянула на спутника и, нахмурившись, опустила голову. Какое-то нехорошее предчувствие у нее появилось. Еще и этот чертов дождь! Льет рядом так сильно, что боишься лишний раз шевельнуться, ибо тот час же промокнешь до нитки, а единственный способ скрыться от него — как можно теснее прижиматься к молчаливому спутнику, что очень стесняло девушку.
Юноша не спеша шагал вперед, понимая, что Кармен на каблуках и ей не так легко идти быстро. Как ни странно, сейчас он совсем не чувствовал неловкости, потому что по-другому от дождя было просто не скрыться. К тому же так удобно и тепло: идти рядом. Рядом, со всех сторон стена из дождевых капель, а под зонтом так комфортно и даже тепло из-за близости. Ворота перед ними открылись совершенно неожиданно, застав девушку врасплох. Она нахмурилась пуще прежнего, поджав губы, и молча отправилась со спутником куда-то в неизвестность. Вскоре они вошли в здание, прошли по красивому освещенному холлу и поднялись по огромной деревянной лестнице, на которой красовалась темная дорожка.
Длинные коридоры все одинаковые: кое-где красовались картины, в основном морские пейзажи, а в окна нещадно бил дождь. Кармен даже не рассматривала картины, а просто смотрела вдаль, немного волнуясь, чувствуя легкое напряжение в животе и дрожь в руках.
Хоть уже и не нужно уклоняться от дождя, а зонт оставлен в холле, шатенка все равно шла под руку с парнем. Эти коридоры ее пугали совсем немного и казались такими отталкивающими, даже в доме у демона такого странного ощущения не возникало. Школа... А тишина, словно в музее. Страшно даже вздохнуть. Тишина давит на уши, стены как будто хотят задушить, сдавив грудную клетку своей невыносимо темной энергетикой. Здесь как-то тесно, несмотря на то, что здание размером с дворец. Тесно и тяжело дышать. Хочется выпрыгнуть из окна и убежать.
— Вот мы и пришли, — произнес Эйнлейн, остановившись у бежевой деревянной двери.