- Макс! – вскрикнула я, отчего парень даже вздрогнул, а на меня обернулись люди, проходившие по мосту мимо. – Макс, - тише обратилась к нему я. – Прочти мне, пожалуйста… - попросила я.
Парень смерил меня почти презрительным взглядом, но подошёл и дотронулся длинными пальцами до ржавой поверхности.
На душе стало тепло от его улыбки – слабой и не очень-то широкой, но и её хватило, чтобы искры зажглись в его глазах, а на щеках заиграли ямочки. Он улыбнулся неожиданно, застав меня врасплох, и я даже смутилась, когда сообразила, что нагло разглядываю его лицо, ставшее вмиг симпатичным, приятным и добрым.
- Валерия и Олаф, - прочёл он, после чего хмыкнул и глянул на меня. – Твой парень?
- Мой? – переспросила я.
- Ну да, ты, должно быть, начинаешь вспоминать, - кажется, он был рад за меня.
Этот тип, столь холодно отнёсшийся ко мне, был искренне рад тому, что я что-то, якобы, вспоминаю. Или он радовался вовсе не за меня, а за себя – если мне полегчает, я всё вспомню, то наверняка оставлю его в покое.
- Макс, как ты не понимаешь! – воскликнула я. – Олаф – это демон, тот самый, из-за которого я временно поселилась в этом теле, он… - договорить мне не дал Макс, резко притянувший меня к себе и поцеловавший настолько неожиданно, что я даже не успела ничего предпринять, как он прижал меня к себе, одной рукой удерживая за талию, другой – за затылок и не давая сопротивляться.
Поцелуй его оказался властный и жёсткий, в него не было вложено никаких светлых эмоций, и, кажется, я не ощутила его мягких тёплых губ – лишь колючую щетину и отвратительно-неприятный язык. Глаза, непроизвольно закрывшиеся, стоило ему коснуться моих губ, я всё же решила открыть, поскольку надеялась, что хоть тогда пойму поведение этого парня. Открыв их, я встретилась с его взглядом – злым, на этот раз именно злым. Я вздрогнула, и он, почувствовав это, а также то, что я всё же пытаюсь отстраниться, настойчивее и сильнее притянул к себе, что тоже получилось у него совершенно неласково. Ничего не оставалось, кроме как, уперевшись руками в его широкую грудь, терпеливо ждать, пока он прекратит этот поцелуй.
- Макс, за что ты так? – почти всхлипнула я, чувствуя, что губам больно от его щетины, а ещё очень-очень обидно, что этот человек, которому я поверила, оказался столь неадекватным, а его поведение – столь грубым.
- За что? – переспросил он и усмехнулся: - Отдаю долг, ты же меня поцеловала…
- Но не так же… - укоризненно заметила я, чувствуя, что руки его всё ещё держат Лерино тело.
- А что не так? – спросил он. – Может, твой поцелуй мне тоже не понравился, я же не спрашивал: за что ты со мной так?
Он издевался, и, поняв, что он не раскаивается и ничего не намерен объяснять, я всё-таки вырвалась из его рук. Вернее, он отпустил меня – парень оказался сильным, а Лера – малохольной девицей, неспособной причинить ему боль или защитить себя. Надо же – такая дылда, а толку – ноль. Не то, что я: хоть и мелкая, зато всегда умела давать сдачу. От невозможности воспользоваться своими хотя бы физическими силами, к ощущению которых я как-то привыкла, захотелось плакать. В теле этой Леры я чувствовала себя совершенно беспомощной: тощая, высокая (по моим мерках, хотя Лера была ниже Макса, а сам Макс не отличался долговязостью), с тонкими руками и отсутствием мышц. Даже целоваться было странно – с таким ростом, когда парень ненамного выше я никогда прежде не целовалась, и то, каким был этот поцелуй, особенно обижало.
- Прости, - словно прочитав мои мысли, обратился ко мне Макс и даже протянул руку, не решаясь коснуться меня.
Только сейчас я поняла, что часто прерывисто дышу и, должно быть, смотрю на него так, словно он последний подонок в этом мире. Надо заметить, я действительно таковым считала его в тот момент – я редко настолько ошибаюсь в людях, чтобы проникнуться симпатией к такому человеку, каким оказался он. А оказался он вообще двуличным, причём личины его сменялись быстро и я никак не успевала понять и предугадать, как и почему это происходит и каким образом парень с обворожительной улыбкой и добрым лицом превращается в грубого мрачного типа.
- Лера… - он опасливо огляделся по сторонам, но шедший мимо народ лишь посматривал на ссорившихся на мосту, не задерживая на них взгляды. – Прости, это был самый простой способ тебя заткнуть, чтобы не вызвать подозрений… - он посмотрел на меня одновременно виновато и осуждающе, словно желал извиниться за жёсткий поцелуй, но был недоволен тем, что именно я вынудила его поступить так.