– У нас другая задача.
Мы долго спорили и в конце концов пришли к единому мнению, что, действительно, Оданес – не Тореген. Здесь нельзя вести войну на свой лад, здесь есть своя хозяйка, и наша самодеятельность может быть воспринята как наглое вторжение. На одном уровне с истинниками не хотелось стоять никому.
И тут разумнее всего будет принять предложение балатварца и следовать на север вместе. Он утверждал, что получил приглашение герцогини, но даже если врёт или что-то недоговаривает, за его именем проще спрятаться. Кто я – и кто он! И ему скорее, чем мне, сообщат достоверную информацию об оданесских войсках, а она нам ох как нужна!
Лоримский обоз пришлось поделить с балатварцем, но, к счастью, почти по-братски – он взял себе четверть, остальным я был вполне доволен. Больше всего меня обрадовали лошади и телеги, припасов-то у нас хватало. Кстати говоря, истинники лоримцев запасами не побаловали, те оказались довольно скудными. Но даже три-четыре лишние телеги зерна могут в нужный момент оказаться очень серьёзным подспорьем. Хоть, к примеру, голодных крестьян подкупить – тоже польза.
– У меня к тебе вот какой вопрос, командир, – вспомнил Эберхарт накануне выступления на север. – Нескольких пленников из Торгилана мы ж до сих пор везём с собой. Ну да, двое дали дуба, но ещё пятеро целёхоньки. Граф Торегенский ими не заинтересовался, а я тогда не подумал. Надо было, конечно, распорядиться, но забыл, признаю. В общем, один из них, оказывается, маг и начинает очухиваться. Боюсь, как бы он не начал чародействовать. Может, их в расход, да и всё?
– Маг, говоришь? – Я зевнул. – А давай-ка я с ним пообщаюсь. Остальных допрашивали?
– Допрашивали. Я тебе уже пересказывал, что мы смогли от них узнать.
– Тогда в расход. А мага придержи. Мне бы с ним пообщаться.
– Так что же мне – солдата при нём держать? Чтоб бил по голове при любых опасных ситуациях?
– Ты бы и так держал при нём солдата. А теперь будешь держать двух: если зачарует одного, второй врежет. Давай его ко мне сегодня вечером, если балатварец не позовёт в гости.
– Думаешь, он будет каждый вечер напиваться?
– Как я могу знать?
– Вообще похоже на балатварцев… А вообще пусть. Больше будут пить – смелее станут кидаться в бой. Верно говорю, командир?
– Тебе виднее.
Пленник, которого ко мне привели, мало походил на мага – он был потрёпан, истощён и измучен, ободран, как последний уличный бродяга. Но мне понравился его взгляд – парень перенёс многое, от пленения и угрозы казни до сурового допроса и всяческих лишений в пути, но не был раздавлен и изничтожен как личность. В глазах ещё жил огонёк, замешанный, конечно, на злобе, ну, да это понятно. Может ли кто-нибудь, кроме оголтелого религиозного фанатика, спокойно переносить тяготы и испытания и не злиться на того, кто стал их причиной?
Я показал ему, куда сесть, и пленник, коротко блеснув в мою сторону бешеным взглядом, подчинился. Боец, который притащил его, встал в сторонке, всем своим видом показывая, насколько он бдителен. Моя палатка была так мала, что расположиться в ней мог я один, поэтому для общего удобства полотнище растянули подобием тента, использовав боковину телеги. Получилось неплохо, хотя ветер, понятное дело, гулял тут почти так же свободно, как и в чистом поле, поэтому бумаги приходилось прижимать со всех четырёх углов.
– Держи. – Я протянул ему кусок рыбы, завёрнутый в лепёшку. – Побеседуем.
Но пленник не спешил протянуть руку и взять предложенное, хотя голод обострил его черты и сделал огонёк в глазах ещё более злобным. Он посмотрел на меня взглядом оскорблённой невинности и искривил губы.
– Чего мне будет стоить этот кусок? Кого я должен предать?
– Предать? Я хотел поговорить о магии.
– Надеешься услышать от меня о наших тайнах? Лучше б тебе не рассчитывать.
– Какая тебе разница, на что я рассчитываю? – сказал устало, потому что его горделивый тон и гордо вздёрнутая голова выглядели на мой взгляд очень нелепо. К тому же и рука устала протягивать еду. – Бери да ешь. Что – правда будешь чувствовать себя обязанным? За шмат рыбы и лепёшку?