– Думаю, те, кто не готов драться за свою свободу, заслуживают быть рабами, – задумчиво заявил добродушный помощник интенданта, выдавая мне моток бинтов для пострадавшего. – Всё просто.
– Всё ещё проще, – влез Алтоф. – Думаю, если такая беда накроет твою родную деревню, ты живо согласишься, что обстоятельства бывают разные. И хорошо б, чтоб пришла большая армия помогать вам освобождаться, а то тоже будете сидеть и ждать.
– Ты вот зря так говоришь. Кто нашу госпожу вызвался поддерживать в самом начале? Никто! Все бросили юную даму без поддержки. Она к нам всем обратилась через своих людей, и это были прекрасные слова, вот душу отдам – прекрасные! Её высочество так и сказала: без вашей, мол, общей поддержки не выстоять, и каждый из вас так же важен, как я. Она, то есть. Её высочество начала войну с Диким мостом сама, без всякой поддержки, и она держалась. И держится теперь, когда соседи наконец сообразили, что к чему, и начали подтягиваться. Вот она борется за себя, и мы тоже боремся. А они чего ждут?
– Не собираюсь никого судить, – отрезал я. – Прежний граф Торегена погиб со всей семьёй, а новый лишь теперь вступил во владение. Что же касается госпожи Пиры, то требовать от дамы можно лишь то, на что она окажется способна. И то, я считаю, её милость сделала намного больше, чем могла.
– Да понятно, от женщин никто ничего особенного не ждёт. Женщинам простительно быть слабыми. Только… Её высочеству же удалось! Я про нашу госпожу.
– У них были разные условия.
– Положим. Но тан Роны мог ведь и сам побороться за своё наследство! У него же был замок и армия, и он – не женщина!
– Вам плохо известны обстоятельства. – Я постарался поставить точку в этом бесполезном споре, и, кажется, мне это удалось. У помощника интенданта и посыльных, которые выполняли его распоряжения и тоже полезли высказывать своё мнение, мигом нашлась работа, а Алтоф пошёл выяснять, где тут кормят офицеров.
Столы, подготовленные для младших командиров, были расставлены под плохо закреплённым тентом, край которого настойчиво и шумно бил по ветру. Еда оказалась не то чтобы богаче, но разнообразнее, чем у солдат, нам предложили даже ломтик жареного мяса, а также по полной кружке молодого вина. Военные, которые обедали вместе с нами, мне понравились – всё серьёзные, знающие толк в своём деле люди, охотно приняли нас в свой круг, и разговор о проблемах на востоке пошёл по новому кругу.
Этих больше волновало, велика ли вероятность, что в тех краях истинники смогут сколотить себе новую мощную армию и потом её напустить на Оданес. Я мало чем мог их утешить. Да, Ангр, Пира и Тореген вышли из-под влияния Дикого моста, это стоило многих усилий и потребовало редкого стечения обстоятельств, но Ильтузер, Данар, Урита и Архипелаг ещё могут дать истинникам много солдат. Вряд ли тамошнему населению хватит решимости сопротивляться набору в рекруты, если им и дальше будут угрожать жестокие казни.
Теперь ведь есть ещё и Лорим с Санкерином, там тоже хватает народу. Его можно будет поставить в строй. Нерадостная перспектива.
Оданесцы напряжённо переглянулись.
– О тебе говорят уже и здесь, – сказал один из них. – Я кое-что слышал. Истинники, вроде бы, объявили за тебя награду.
– Ну, наконец-то! – воскликнул Алтоф под общий смех. – Что-то они запаздывают! Может, экономят?
– Уж наверняка они награбили достаточно золота, чтоб посулить круглую сумму за чью-нибудь голову. Чего им экономить?
– Золота никогда не бывает слишком много.
– А сколько обещают? – полюбопытствовал я.
– Вроде бы, тысячу золотых.
– Довольно много. Мне льстит.
– Могли бы пообещать и больше. Ты стоишь десяти тысяч, командир! Самое меньшее!
– Надеюсь, ты не предложишь им это?
С удовольствием поржали всей компанией; обстановка разрядилась, даже словно бы дышать стало легче, хотя, по чести – обстоятельства-то не поменялись. Дикий мост всё так же грозил Оданесу, и его армии в любой момент могли увеличиться втрое и вчетверо. Но нельзя же думать об этом постоянно. Пользуясь затишьем, поболтали ещё и о Балатваре и пришли к выводу, что там дела обстоят не лучше. Старый герцог уже плохо осознавал, что делает, иначе бы в герцогстве не творилась такая дикая неразбериха. Проблема была в том, что четверо его старших сыновей уже умерли, оставив довольно-таки обильное потомство, в том числе мужское. Теперь спор состоял в том, сыновья или внуки старого герцога от старших, уже покойных детей должны претендовать на герцогский трон.