– Ты промолчишь, и в случае провала будешь ни при чём. Тебя послушают, потому что ты будешь силён. А когда окажешься слаб, растопчут, даже если станешь вести себя безупречно и ни в чём не погрешишь. Ты же сам отлично это знаешь, командир. Слабый в любом случае проиграет. Чего тебе терять?
– Это да. – Я смотрел в сторону, потому что мне было неловко перед ним, моим другом. – Ты прав. Быть сильным – единственная панацея. А что я скажу герцогине? Как она воспримет тот факт, что её же собственные подданные больше верят в меня, чем в неё? На её месте я попытался бы избавиться от такого конкурента.
– У её людей уже возникала подобная мысль. Я кое-что слышал об этом от оданесских офицеров. Видимо, архет уже почувствовал всю трудность ситуации и всю твою нынешнюю влиятельность. Тут есть только одно средство, всё то же: быть сильным, а значит, быть нужным. Герцогиня, как мне кажется, неглупая женщина. Она должна понять, что без твоей поддержки ей мало чего удастся добиться. Или, как твердит Эберхарт, следовало уже давно подобрать себе подходящего мужа. – Вайерд усмехнулся.
– Мне кажется, играя надеждами потенциальных женихов, её высочество добилась большего, чем получила бы, выбери сразу одного.
– Пока – да, но бесконечно играть в подобные игры нельзя. Впрочем, для герцогини сейчас нет идеального жениха: чтоб был действительно сильным, влиятельным и при этом не отодвинул в тень её вместе с её Оданесом. Ты, пожалуй, на нынешний момент самый лучший вариант союзника, какой только может быть. По крайней мере, пока.
– От роли жениха тоже б не отказался, – пошутил я, но Вайерд не улыбнулся.
– Поосторожней с герцогиней. Она тебе не друг. Я видел, как она на тебя смотрит. Очевидно, что её высочество считает тебя очень опасным. Опасным для себя. Конечно, ты опасен – как любое оружие. Сейчас она должна понять, что либо ты – либо шансов у неё будет мало. Вопрос, захочет ли понять.
– И что мне делать? Вот ты, человек, опытный в политических играх, что можешь посоветовать?
– Да ничего особенного. – Вайерд пожал плечами. – Просто действуй. Делай то, что умеешь, и наилучшим образом. Либо всё образуется, либо станешь воевать с истинниками где-нибудь в другом месте Ойкумены. Для тебя везде найдётся армия.
– И всё-таки хотелось бы отстоять Оданес.
– Отлично понимаю, командир. Оданес – прекрасное герцогство и очень удачный форпост. Даже сейчас здесь можно неплохо построить оборону… Кстати говоря, буквально недавно прискакал посыльный от нашего обоза. Они сумели обойти место сражения и почти нас нашли, представляешь?
– Мы везунчики, я смотрю!
– Точно так… – Он помолчал. – Вернёмся?
– Конечно.
В пещере готовили обед. Герцогиня, присев на уложенное поверх большого камня седло, ела ту же еду, которую чуть позже начнут раздавать солдатам. Она посмотрела на меня беспомощно и устало. Я подумал о предостережении Вайерда, но совсем по-другому, чем в тот момент, когда его услышал. Может быть, страх и недоверие на самом деле связаны не с моим усилившимся влиянием, а просто с теми трудностями, которые у неё возникли. Наверное, для женщины вполне нормально бояться мужчину, который схватил её и увёз в глушь, пусть даже и затем, чтоб спасти ей жизнь. Здесь примерно полторы тысячи моих людей и всего два её телохранителя – соотношение красноречивое, а она ведь действительно про меня ничего не знает.
– Госпожа. – Я поклонился ей.
Она кивнула и отвела взгляд.
– Что вы собираетесь делать теперь?
– Мы ждём добровольцев. Потом сразу отправимся на север.
– Добровольцев?
– Многие ваши подданные хотят воевать с врагом. За вас.
– В самом деле? – Я удостоился её отстраняющего взгляда. – И кто же? Крестьяне?
– Да, местные.
– И из них могут получиться хорошие солдаты?
– Отличные солдаты получаются из большинства мужчин и некоторых женщин, и неважно, чем они занимались до того. Важна хорошая школа.
– Вот как? Вы уверены, что сможете научить их защищать Оданес от Дикого моста?
– Госпожа, почему вы обращаетесь ко мне на «вы»? Я незнатного происхождения, и чин у меня самый обычный, офицерский. Разве я сто́ю вашего «вы»?
Она отвела взгляд, и словно бы даже с испугом.