А сейчас мужики, мобилизовавшись в стремлении разделаться со своим главным врагом (да ещё с разрешения и даже поощряемые своей госпожой!), легко вспоминали те подробности, которых, по мнению создателей крепостных стен, вообще не должны были понимать. Спорный, кстати, вопрос, если учесть, что в строительстве любой крестьянин должен хоть как-то, но разбираться. У него-то не имеется средств, чтоб нанять специалиста. И фундамент, и печь, и стены дома, и всё прочее он должен суметь построить сам.
Так что понимали они, конечно, понимали, что слышат. Запоминали. И теперь вываливали моим людям, даже уснащая пояснениями. Ведь, по их мнению, солдатам трудней разобраться в вопросах строительства. Они ж не строят хат, не собирают печи, топором обучены рубить только вражеские головы, а мастерка, может, и издали не видели.
Кроме того, мне предложили в одном месте разворошить, как они выразились, склон холма. В смысле: раскопать его слегка, ослабить фундамент укреплений. В том месте стена сложена на старом основании, которое может и посыпаться, если начать хороший подкоп. А магия… Да что магия. Она будет держать камни вместе лишь при определённых условиях. И конечно, деревни готовы поработать сверх положенного, чтоб Синсар скорее пал и баронесса вернула себе всё своё наследство и всю власть.
– Значит, надо будет брать внешние укрепления, – сказал я Вулферу. – Причём сразу в четырёх или пяти местах, иначе враг может что-нибудь сообразить.
– Спланируем, командир.
– Сколько у нас провизии? До сбора озимых хватит?
– Должно. Считаешь, местные отвалят нам половину?
– Не было б нас, не было б у них и половины. И они это понимают, вот что самое главное.
Баронесса прислала письмо – она добралась до имения одного из своих танов, но пока переговоры не начала. Интересовалась, взял ли я Синсар в осаду, как и было велено, упомянула, где располагается выход из подземного хода, но засомневалась, известно ли о нём её мужу. И, словно угадав нужды моих отрядов на расстоянии, разрешила брать у её крестьян припасы и фураж, но строго не более половины. Я припрятал письмо, готовый при необходимости продемонстрировать его сомневающимся из числа местных, но как-то дело шло и без подобных демонстраций. На меня смотрели как на представителя баронессы в этих краях и без возражений повиновались.
Город же огрызался и едва реагировал на попытки вести переговоры. По идее – у них ведь был козырь, в стенах сейчас сидел законный муж баронессы, вроде бы, формально он владелец всех окрестных земель. Но, кажется, истинник вполне понимал, чего будут стоить его восклицания о своём, законном. Кстати, подземным ходом он не попытался воспользоваться – мои люди отыскали выход из него, убедились, что заросли не трогали по крайней мере с весны, а также что попасть внутрь невозможно. Проход открывался только изнутри, и – увы! – мы могли лишь выставить тут дозоры и ждать рыбку, которая, может быть, и не приплывёт.
А потом мы начали штурмовать внешние укрепления.
Я приказал не торопиться, действовать наверняка, размеренно, разумно. Деревенские бабы наплели моим людям несколько десятков крепких двойных загородок из ивы и камыша – стрелы на излёте такие не пробивали, вязли в них. Мужики, пожертвовав самым дорогим рабочим времечком, помогали моим бойцам, и так получилось, что загородки таскали именно они. Вот и получалось: с утра мы обстреливали очередной участок вала, потом, покончив с частью полевых работ, подтягивались крестьяне, помогали нам в рукопашной схватке и устанавливали экраны, защищающие от стрел со стен и с соседних участков вала, и снова уходили трудиться.
Первую линию укреплений защитники Синсара уступили сравнительно легко. Понятное дело – она была вынесена за пределы рва и не имела такого уж серьёзного значения. Самое трудное начиналось только теперь. Но и нам следовало быть осторожнее, потому что наш берег рва отлично простреливался с крепостной стены, и если бы не ивовые щиты, мои солдаты становились бы лёгкой добычей. И тут снова помощь крестьян стала неоценимой – они взялись за лопаты и делали насыпи вместе с моими бойцами, а иногда управлялись даже быстрее, чем они.
К тому моменту, когда от баронессы пришло следующее письмо с обнадёживающими новостями, берег рва уже весь был наш. Оставалось выбрать, где следует засыпать этот ров и откуда начать подрывать крепостную стену.
Но к чему было спешить? Может быть, её милость сумеет так же блистательно убедить других танов действовать на её стороне против её мужа, и мне не придётся мучиться с Синсаром в гордом одиночестве. Поскольку озимые начинали подсыхать, я предложил местным в первую очередь заняться уборкой урожая, а мои ребята пока будут отдуваться сами. Это предложение было принято с огромным одобрением. Я видел во взгляде старосты, что он не особо-то рассчитывал на мою поддержку и даже готов быть доказать свою благодарность.