И, хотя идею Тио: «пусть горожане сами разбираются, а мы в сторонке постоим, результатами воспользуемся» – я отверг, но саму мысль запомнил. И, обдумав её всесторонне, передал своим сержантам приказ: объединить усилия с бунтующими жителями Синсара, всеми силами поддержать их выступление против барона, неугодного своей жене. Пусть они идут вперёд, раз уж желают. Солдатам проще будет поддерживать их, чем всё делать самим.
Приказ обрадовал и моих солдат, и горожан – с нашей поддержкой они бросались в бой почти с таким же пылом, с каким соглашались обедать у костров моих людей, из их котлов. И охотно рассказывали, почему так. По их словам выходило, что горожанам пришлось так же тяжело, как крестьянам: их тоже заставляли много работать, кормили в лучшем случае через раз, а за попытки противиться даже в мелочи или сбежать из Синсара вытворяли такое, что даже хладнокровные мужчины при виде подобного зрелища седели.
Очередное известие от баронессы пришло, когда мы уже осадили старый замок. Её милость писала, что переговоры с очередным таном как-то неприятно затягиваются, и ей бы пригодились хорошие новости, чтоб было чем бравировать. На два листа бумаги убористым почерком она изливала душу, жалуясь, что, как это ни печально, ей довелось родиться женщиной, и вряд ли это можно исправить, а ведь мало кто из подданных её отца воспринимает молодую баронессу всерьёз. Конечно, можно было бы каждому из танов обещать выйти именно за него и так подвигнуть к действиям, но до чего это унизительно! А её, настолько унизившуюся, само собой, уж точно не будут уважать, даже если она всё-таки справится с основной задачей.
И я оценил дальновидность этой молодой женщины, а может быть, интуитивную мудрость. Сейчас она избегала самого очевидного, но при этом самого опасного для неё решения проблемы. Молодая женщина права, пожалуй, ей действительно нужен веский аргумент в общении с танами. Например, факт своего вдовства!.. Хотя предлагать себя в жёны собственным вассалам баронессе действительно не пристало.
Я велел готовить штурм замка сразу с трёх сторон, а чуть позже мне принесли новость – подземным ходом всё-таки воспользовались. Оттуда под внимательными взглядами моих людей выбрался десяток бойцов. На ожидавшую их засаду они отреагировали совершенно бестолково – похоже, были полностью уверены, что противник о месте выхода из подземелья понятия не имеет и уж всяко не будет ждать здесь отрядом, в три раза превосходящим их собственный по численности. Истинники позволили себя скрутить почти без сопротивления.
Более того – мои ребята успели захватить выходную дверь открытой и теперь хотели знать, что им делать. Готовиться к путешествию по подземелью в обратном направлении? По-прежнему ждать снаружи? Или командир ещё что-нибудь придумает?
– Отправлюсь туда, – сказал я Тио. – Командуй пока.
– Что-то сомневаюсь, что барон вообще высунет оттуда нос, не дождавшись возвращения разведчиков и тем более обнаружив открытую дверь.
– Посмотрим, посмотрим. Пленных допросили? – уточнил у вестового.
– Начинали допрашивать. Был отправлен сразу после завершения схватки, результатов допроса не могу знать.
Я взял с собой всей, кого смог поднять в сёдла в тот же самый момент: три десятка своих бойцов, и ещё столько же ребят, набранных из числа горожан – парней покрепче, посмышлёнее, позлее. Они, хоть и вооружённые чем попало, и почти без брони, показали себя хорошо и были только за то, чтоб признать меня свои временным командиром. Всё ж не так-то просто решиться и восстать против формально законной власти своего господина. Это ведь бунт, и такие известно чем заканчиваются. А теперь обитатели Синсара вроде бы прикрылись моим именем и уже ни при чём. Их, должно быть, успокаивала мысль, что в случае чего с представителями власти я буду объясняться сам и ответственность за случившееся тоже возьму на себя.
Они правы.
До нужного места в лесу мы добирались со всей возможной спешкой, я подгонял своих людей и, как оказалось, рассудил разумно – уже подъезжая, заметил сквозь листву, что в той стороне начинается бой. Мы подходили как раз со стороны подземного хода, поэтому сразу атаковали тех, кто пока оставался близ прохода и не мог решиться – выскакивать ли наружу всей группой, или отступать в глубину. Главным было не дать затворить потайные двери, и, к счастью, мои ребята позаботились о том, чтоб закрыть их стало трудно – где надо вбили клинья и упоры, где надо накидали камней. Пока люди барона искали, в чём подвох, и пытались всё это убрать, моя первая десятка уже добралась до подземелья и завязала схватку.