Эберхарт в смятении оглянулся на меня.
– Они остановились!
– Они сошлись с нашими солдатами, – уточнил Вулфер. – Небось, общаются, здороваются, например. Соседи ж. Земляки.
– Нашёл время шутить!
– Тио там? – отрывисто спросил я.
– Наверняка захочет поучаствовать. Я его знаю, он такой возможности не упустит.
– Надеюсь, не ляпнет какой-нибудь глупости.
– А чего там ляпать? «Бей истинников, спаси мир», да и всё. Народ тут простой.
Мне всё казалось, будто я взглядом управляю армией, равно своей и чужой. Вот и теперь, как мне и было нужно, вражеский авангард смешался, потом в короткой неразберихе, текучей и до определённой степени логичной, перераспределился. И тут я очнулся, осознал, что не управляю происходящим там, а лишь наблюдаю. Всё организовывалось независимо от моей воли, однако ж точно так, как я желал – немудрено попутать. Ведь и в самом деле, отряды противника, состоящие из торегенских рекрутов, смешались с нашим авангардом из таких же рекрутов, и получившееся целое, кажется, вознамерилось ударить по врагу совместно.
Надо было поддержать этот порыв.
– Готовить лучников. Бить строго по линии флагов Дикого моста, не ближе. И отправить вестового к Алтофу. Пусть сейчас ведёт конников в тыл вражеской армии. Если не будет такой возможности, то во фланг. Атаковать по усмотрению. Сейчас.
Эберхарт лишь коротко кивнул. Колесо судьбы набирало ход, имело смысл разве что подбросить топливо в топку и ждать, надеясь на удачный результат. Придерживать резерв на потом нет смысла, сейчас судьбу сражении решают вчерашние крестьяне, а они нетерпеливы: либо сразу сметут врага, либо резервы нас не спасут… Любопытно, что я сейчас рассуждаю именно так. Откуда взялась уверенность, откуда мне знать?
Мои люди распоряжались с жаром, который трудно было ожидать от бывалых солдат, уже всё повидавших в своём ремесле. Близость решающего боя и напряжение откровенной игры с судьбой горячила всех, от людей до животных: кони начинали нервно переступать с места на место и подавать голос, а люди теперь не произносили ни слова вполголоса, только криком, краснея лицом и кривя черты, как будто вокруг безостановочно громыхало, и нужно было прорываться сквозь этот грохот.
А меня вот совсем не пьянило. Я смотрел на поле боя, как на лист бумаги, по которому разбежались буквы. Этот текст следовало правильно прочесть, понять и усвоить смысл, сделать выводы на будущее. Допустим, сегодня он сложился сам собой и к финалу тоже придёт сам, но в следующий раз его нужно будет составлять самостоятельно. Трудная задача, однако посильная. Хотя бой только начался, я уже чувствовал его итоги, и они меня вполне устраивали.
– Лучников стяни к валам, – приказал, угадывая, что скоро стрелки понадобятся именно там, а потом можно просто не успеть всё подготовить. – Пусть бьют строго прицельно. По возможности давать солдатам из торегенцев шанс перейти на нашу сторону. Тут угадать просто: если чужой солдат в доспехе, то бей, не сомневайся. Если без доспеха и с топором – присмотрись. Ещё нужно прикрыть фланги. Поставь туда пехоту. Щитников и копейщиков – в первые ряды.
– Будет сделано, – ответил Эберхарт. И, вернувшись, сказал. – Тебе бы тоже появиться на валах, командир. Ты умеешь убеждать и вдохновлять. В тебя верят. Видишь, что творится!
– Можно и показаться. Чуть позже. Что Алтоф? Уже атаковал?
– Наблюдатели пока не подали сигнала.
– Тогда подожду. Глупо соваться в самый центр схватки.
– Сигналят, сигналят! Конница пошла в атаку!
Я приказал развернуть флаг Отардата, который вручила мне графиня, но поставил под него своих вестовых и Эберхарта. Может, это и чрезмерная осторожность, я на общем фоне не выделяюсь, даже доспех у меня такой же потрёпанный и поблекший, как у моего окружения, и нет на плечах яркого дорогого плаща. Но всё же, пожалуй, ненужных предосторожностей не бывает, и лучше мне держаться чуть в стороне от флага – такой лакомой цели для магов или хороших арбалетчиков.