– Нужен саботаж изнутри, – сказал Алтоф. – Это возможно, я считаю. В теперешних условиях – очень даже возможно. Помнишь Синсар Пиру? Люди подняли бунт в городе, и нам осталось только помогать им. Выгодно получилось.
– Я помню. Но в Синсаре мы всё-таки должны были ввести войска внутрь, чтоб бунт начался. Ему нужна была первоначальная поддержка.
– С каждым разом будет всё проще. Ты ведь Перст Бога-Сына, командир. Воплощение справедливости на земле и всё такое прочее.
– Ну, хватит.
– Не хватит! Помнишь, с чего тут всё началось? С того, что торегенцы сами расправились с семейством своего господина и раскрыли объятия истинникам, поверив, что теперь их земли расцветут цветами и истекут молоком и мёдом. И получили в ответ то, что получили. Поделом, в общем-то, получили, хоть страдают по большей части, увы, не те, кто собственными руками натворил беззаконий. Но это и неважно. Думаешь, в Торегене сейчас найдётся хоть сотня тех, кто не верит, что всё дальнейшее – наказание за преступления? Да даже если такие и были, священники Четвёрки им живо всё растолковали. Священникам при истинниках пришлось очень горько, а они о своих бедах молчать не обучены. Так что у нас получается? А получается, что снисхождение судьбы теперь надо заслужить. По́том, кровью, лишениями – заслужить! Ты – их надежда на искупление, на снисхождение богов, командир. Они откликнутся на твой призыв в любом случае.
– Алтоф!
– Нет, погоди, послушай! Сейчас бы нам пригодились хорошие проповедники. А почему нет? Дикий мост с помощью своих проповедников заполучил Тореген, а мы тем же самым образом отберём его обратно. У меня уже есть идеи, где взять громогласных и красноречивых – да из числа тех же обиженных священников! Думаю, несколько пояснений насчёт того, что и как они должны говорить – и всё отлично получится…
– Нет. – Я даже удивился, каким металлом прозвучал мой голос. Умею же, когда надо. – Это значит косвенно давать обещания, которых мне не сдержать. Короткий выигрыш и большой проигрыш потом. Я же знаю, что не являюсь Перстом и всем таким прочим.
– Всё, что нам нужно – только захватить Тореген. Дальше будет намного легче.
– Не будет. В том-то и дело. Будет труднее. Нет. После Торегена нам нужно будет брать Ильтузер или значительную его часть, потом Отардат. И нам будет намного труднее, чем тогда пришлось истинникам. Как ни странно это звучит.
– Мы справимся, командир, – пообещал Эберхарт. – Хоть и мысль Алтофа хороша, обдумай. Всё-таки обдумай. Никто не сможет доказать, что ты не благословлён Богом-Сыном наводить справедливость в Ойкумене и возвращать земли их законным владельцам, а храмы – служителям. Если верно помню, на территориях, взятых под контроль Диким мостом, им запрещают служить службы и взимать с населения свою десятину. Храм-то будет за тебя в любом случае, он встанет за любого, кто изгоняет истинников. К тому же, ты появился из ниоткуда и вскоре прославился как отличный полководец в битвах с безбожниками – выглядит убедительно. Кто усомнится?
– Я. Я совершенно не религиозен.
– А зря, командир. Вера помогает. Вера для солдата – как меч и щит, почти так же важна.
– Ладно, что там, – корректно вставил Росс. – Мы ж говорим о Торгилане, а не о богах. Если мы его возьмём так же бодро, как взяли Синсар, никаких проповедников не понадобится. Дальше всё пойдёт как по маслу, уверен.
– И всё-таки нужен саботаж. Не хочешь от своего имени, давай распространим воззвание от имени графа, мол, он призывает население изъявить покорность и больше не грешить, в боях за его права искупить вину и прочее. Вряд ли граф рассердится на нас за такую инициативу.
Эта идея понравилась всем. Я не представлял, как мои сержанты осуществят задумку, но все они были уверены, что распространить это воззвание можно будет очень легко. Их уверенность подкупала.
Пусть делают, раз знают – как, а я буду планировать действия войск на любой случай: и успеха, и неуспеха. Впрочем, что у меня есть на случай неуспеха? Особо ничего? Значит, незачем и планировать.