На мой взгляд план был прост до безобразия, любому бы пришёл в голову, но люди графа, услышав идею, почему-то очень оживились, заговорили со мной с большим уважением, жарко принялись спорить друг с другом, откуда лучше пускать первые диверсионные группы, а откуда – основной, который должен будет начать захват замка. Суть плана даже не пытались критиковать, словно какое-нибудь высшее откровение. Я сперва даже засомневался – не поддались ли они общей истерии считать меня воплощением божьей воли и всё такое – но со временем разобрался, что эти люди довольно-таки малорелигиозны. Они отправляли все положенные обряды, потому что привыкли делать это с самого детства, но в дела религию не пускали.
Так что общее заблуждение тут ни при чём.
До Наведа было дней десять пути. Долины постепенно сменялись предгорьем, густым лесом вперемежку с альпийскими лугами, скалами и ущельями, по дну многих из которых бежали речки, бурные и коварные. Горы должны были замедлить нас, потому мы и рассчитывали путь с большим запасом – десять дней. В пути я велел сержантам следить за поведением солдат, местных не обижать и намекать им, чтоб истинникам про наше продвижение не рассказывали. Надежда, что до цитадели эта новость не успеет добраться, была более чем призрачной, но каких только чудес ни случалось на земле! Крестьяне ведь истинников ненавидят…
По вечерам, дожидаясь, пока хвост армии догонит голову, я забирался на ближайшую, хорошо контролируемую моими людьми возвышенность и отдыхал в одиночестве. Красота мира медленно входила в мою душу, а умение видеть её и наслаждаться ею – в мою жизнь. Само собой, я и раньше умел оценить прелесть предгорья, леса или устья реки, вида земли с вершины или перелива оттенков в небе, если, конечно, они действительно были красивы. А сейчас вот начинал глубоко чувствовать и естественно дышать природным очарованием окрестных земель.
Следовало отдать богам должное: здесь они постарались на славу. За свою недолгую жизнь я посмотрел могучие горы Грида и хребет, обнимавший Академию со всех сторон, предгорья Отардата, тоже вполне достойные, и Ангр. По сравнению со многими другими торегенские горы казались скромными, местами слишком пологими, обманчиво безопасными и очень нарядными – они от подножий до вершин были укрыты щедрой зеленью: где не лес, там луга. В промежутках между горными горбами уютно размещались деревеньки, а иногда и целые города – мимо многих из них по незнанию можно было проехать, не заметив.
Вечера через три ко мне в моём вызывающем созерцательном одиночестве на вершинах взяла привычку присоединяться Останна. В первый раз она попыталась забраться туда при всех имеющихся доспехах и с мечом, и в результате я получил её довольно молчаливый, сильно запыхавшийся вариант. А вот следующим вечером она поднялась ко мне, оставив доспехи внизу, и сразу же огорошила целым потоком слов.
– Тут поразительно красиво, верно? Я очень люблю родную Пиру, но в Пире совсем нет гор. То есть, встречаются, но они слишком невзрачные, даже хилые, право слово. Приятно будет жить здесь время от времени и даже растить тут детей. Уж этот-то брак, надеюсь, получится таким, чтоб в нём захотелось завести детей… Как ты думаешь, нам действительно удастся отвоевать Торего Навед у истинников? Они будут держаться за него намертво, как за символ своей власти в этой части материка. Я заверяю тебя, так и есть! Я б на их месте держалась. Замок помогает контролировать графство, иначе бы его здесь не построили, верно? Всё было продумано… Значит, ты считаешь, нам удастся его отвоевать?
– Удастся.
– А как именно – ты представляешь? Я слышала, что это самая мощная твердыня, не чета Синсару и Торгилану, и большинству других замков. Она даже мощнее Зубастого Танкреда, который истинники даже не решились штурмовать. Эти сквернавцы сумели заполучить Навед только благодаря предательству. Думаю, ты слышал об этом. Графа им передали его же люди! Вот мерзавцы, только виселицы они и достойны! Теперь предатели будут упираться до последнего, они не сдадутся. Они должны понимать, что с ними сделают. Полагаю, ты не собираешься предлагать им помилование? Граф будет против…
– Госпожа, вы уверены, что вашей репутации не навредит…
– Что именно? То, что я стою тут рядом с тобой и болтаю? Оставь, это ерунда. – Она рассмеялась. – Мы стоим у всех на виду, о чём дурном они могут подумать? Понятно же, что я общаюсь с тобой о деле… Да, понимаю, я бываю очень болтлива. Для женщины это не грех, зато успеваешь сбить собеседника с толку, и он перестаёт следить за каждым своим словом, между прочим. Почему-то все думают, что если человек, тем более женщина, много говорит, значит, совсем не умеет слушать. Многие проговариваются, и можно случайно услышать кое-какие полезные намёки. Именно так мне удалось бежать из Синсара… Думаю, ты понимаешь, что раз я всё это тебе говорю, значит, доверяю и не собираюсь тобой вертеть. Да и, откровенно говоря, ты из молчунов. Не знаю уж, что ты в действительности обо мне думаешь.