Чуть позже, когда туман совершенно ушёл, и небо засияло чистотой, а солнце встало, меня нагнал хмурый граф и совершенно сонная баронесса, настолько безучастная к миру, что впервые не озаботилась своим внешним видом и изысканной причёской. Оба они были встревожены, нервны, но вопросами благоразумно мне не досаждали. Ну, в самом деле – что я могу знать? Пронизать пространство и взглянуть, как там в Наведе дела?
А хорошо б это уметь.
Я и сам нервничал, поэтому позволил мысли утечь в сферу чисто магических размышлений – это успокаивало, помогало взять себя в руки. Опять же – что ещё с большим толком сократит для меня время? Сперва раздумывал умозрительно, потом стал вспоминал базовые схемы или их элементы, потом, извинившись перед графом и его невестой, вытащил бумагу, попытался набросать цельную систему, но у меня не складывалось. Пришлось извиниться ещё раз и перебраться поближе к авангарду – туда, где в седле подрёмывал Фердольф, приосаниваясь с таким видом, будто в действительности он следит за местностью, и всё у него под контролем.
В споре, как сорганизовать магическое наблюдение за отдалённой областью пространства прошло почти всё время пути до того момента, когда авангард армии ускорился и слегка оторвался от основной массы пехоты – значит, за поворотом наблюдатели уже увидели крепость и подали знак. Пришлось побыстрее сворачивать бумаги, запихивать их как попало в седельный мешок – сейчас мне станет не до магии.
И действительно, дорога вильнула за обросшую зеленью скалу, и глазам предстала наведская долина, увенчанная великолепной крепостью. Она высилась как раз там, где пологий склон переходил в отвесный, поэтому казалось, будто сама природа прикрывает воина-цитадель со спины, поддерживает его и подбадривает. Стены казались намного светлее окружающих гор, но лишь потому, что горы укрывались зеленью, а строительный камень был хорошо выглажен. Хоть он и не отражал солнечный свет, но охотно принимал его, играл с ним, и потому казалось, будто крепость увенчана отсветами солнца. Эффект поддерживали и рыжие черепичные крыши, словно бы раскалённые. Наверное, если б хозяин Наведа решился обить крыши медью, результат получился бы ошеломительный, но так, конечно, никто не поступит – слишком дорого, не оправдано.
И с первого, и со второго взгляда нельзя было понять, где же располагаются вожделенные ворота, откуда именно к замку подходят дороги. Разумно – любое замешательство вражеской армии на руку обороняющимся. Кроме того, понятно, что дороги должны быть проложены так, чтоб просматривать их с крепостных стен от и до. Возможно, и моих людей тоже заметили заблаговременно. Возможно, мы скоро увидим их головы, рассаженные по кольям, и будем посрамлены. Я приподнимался на стременах, но долго не мог ничего понять. Что же происходит там, под этими светлыми стенами, которые так уверенно поднимаются над сочными волнами зелени?
Должно быть, мои люди каким-то образом догадались о моих затруднениях, потому что над боковыми воротами появился ярко-алый флаг, им какое-то время настойчиво размахивали, потом спрятали. Авангард армии не надо было подгонять – словно раззадоренные этим алым пятном индюки, они бросились вперёд почти с яростью. И мы с моим спутником-магом пришпорили коней. Навед, казалось, был уже в наших руках – вот он, совсем близко, домчимся мигом. В действительности расстояния тут были намного больше, чем нам казалось, и отряд просто истерзало нетерпением, пока мы загоняли коней, торопясь к воротам.
Но я – не все. К разводному мосту через ров, который здесь заменяла довольно-таки глубокая речка, я подъезжал очень осторожно, прикрыв себя магической защитой со всей сторон, как сделал и Фердольф, аж побледневший от напряжения. Когда надвратные башенки и стрелковая галерея вознеслись над нашими головами, мы убедились, что успех, в который уже было поверили, пока ещё не дался в руки в полной мере. Мои бойцы – настоящие герои, безусловные молодцы, конечно! – сумели занять только внешние ворота и сейчас дрались за внешний круг обороны. В Наведе имелись также внутренний, а ещё – внутренняя стена, такая же мощная, как та, которую я разглядывал издалека.
Граф, к которому я вернулся, осмотрев захваченную башню, постепенно осознавал, что Навед пока не готов распахнуть перед ним объятия, охотно или недобровольно – всё равно. Он стал угрюмее, но в глазах блеснуло упрямство – уже лучше, чем то, что было. Видно, кровь амбициозных предков, когда-то подчинивших себе весь Тореген – владение очень обширное и богатое – всё-таки взыграла в этом осторожном человеке. Да, год назад он предпочёл отказаться от блестящей возможности, лишь бы не упустить из рук то, что уже имеет, но сейчас червячок честолюбия начал подтачивать его душу. Казалось, по выражению его лица я вижу, как борются в нём противоположные желания.