Насладившись подробностями, её светлость попыталась выяснить мои дальнейшие жизненные планы. Я подумал, ей хочется ещё раз выслушать, где я планировал воевать раньше и где планирую теперь, но она, оказывается, хотела знать, что я надеюсь делать потом, после войны. Меня ошеломила даже сама идея о том, что уже сейчас можно пофантазировать, что станешь делать в мирном будущем. Какой смысл, если непонятно даже, будет ли у меня вообще шанс дожить до конца войны? Если неясно, удастся ли нам справиться с Диким мостом, с этой заразой?
Но графиня ждала ответа, и я задумался. А действительно, какой я вижу свою жизнь в мирное время? Завести семью, служить в гарнизоне какого-нибудь отардатского замка, иногда гонять солдат на помощь своей жене в огороде и на поле, смотреть, как цветут цветы у крыльца моего дома и зеленеют овощи? А может, моя потерянная возлюбленная окажется горожанкой и не захочет заниматься посадками? А может, она давно уже похоронила меня в сердце своём и мыслях и вышла замуж за другого, родила ему детей … Впрочем, об этом думать совсем не хочется.
И я сказал, что не загадываю так далеко, но даже если сумею дожить до победы, скорее всего так и продолжу служить в армии отардатского графа, что вполне логично. Зачем мне грезить о большем? Графиня подразнила меня рассказом, что в ходе войны такие энергичные и удачливые люди, как я, иной раз отхватывали себе бесхозные баронства, претендовали на титул, потом укрепляли своё положение и основывали новые династии, но осталась, похоже, очень довольна, что я идеей не увлёкся.
Мне как-то даже противно было думать сейчас о слишком дальних перспективах. Отысканная невеста и её привычки, само собой, скорректируют любые планы, так зачем их строить сейчас? Вот отыщу её, обговорю с ней подробности нашей совместной жизни, тогда и будет видно. Может быть, мне и ей даже приглянется какое-нибудь скромненькое баронство. Может, я даже замок выстрою. Но это будет потом, потом. И говорить об этом рано.
Однако я старался быть вежливым, любезно отвечать, а лучше всего слушать. Ничего полезного графиня мне не сказала, однако разговором, в ходе которого я в основном улыбался и соглашался, осталась очень довольна.
Её гостеприимством я пользовался три дня – именно столько госпоже понадобилось, чтоб написать письмо «дорогой Аларде». Мне удалось управиться намного быстрее. Бегло описав графине свои приключения, я счёл, что мой долг перед отардатской правительницей исполнен, мыслями же был устремлён в ближайшее будущее. Вести армию через горы, даже при активной помощи местных, будет сложно, и задачу отягощает то, что я плохо себе представляю возможные проблемы. Да, мне уже приходилось вести отряд через Грид, но группа была мала, а сейчас мне нужно будет командовать несколькими тысячами, которые окажутся размазаны по горным дорогам, и авангард не увидит арьергарда до самой западной границы гридских гор. Опасный расклад.
Эберхарт выслушал меня с легкомысленным выражением лица.
– Да справимся, что ты! Значит, аэзерцы экипируют тысячу наших? Да ещё дадут тысячу мечей и секир? И стрел, и пик, и тетив обещают? И магов? И провизию доставят по ходу следования? Ох, да о чём тогда волноваться? С Аэзером мы не воюем, Грид тоже показал себя дружелюбно. После того как отпустим всех торегенцев, которые сразу заявляли, что в других странах воевать не будут, у нас всё равно останется не меньше пяти тысяч человек. – Он ненадолго озадачился. – Ты не хочешь воевать в Оданесе?
– Мне всё равно. Конечно, не очень приятно ломать планы, которые так хорошо складывались. Но, с другой стороны – какая разница, откуда начинать? В Оданесе мы, полагаю, будем даже ближе к Отардату, чем были бы в Ильтузере.
– А зачем, командир, вообще думать об Отардате? Нет, в самом деле! В нашем положении нет смысла отбивать один Отардат, если не планируешь укатать заодно и Дикий мост. Даже если б мы отобрали наше графство, истинники живо выдрали бы его обратно. Сам же понимаешь. Бороться с истинниками вместе с Оданесом – самый лучший вариант, признаю, даже если во главе герцогства и стоит баба. Даже к бабе, вон, стягиваются союзники. Хорошо б, кабы она подыскала себе среди них мужика потолковее и вышла б наконец замуж.