- Какое тебе дело? - неожиданно тихо произнесла она.
- Я тебя люблю, Мэри. Пойми, только я могу вытащить тебя из болота Ист-Энда.
- А что взамен? - она коснулась себя.
- Нет! - я грубо одернул ее руку, - все это грязь! Зловоние проклятого города, эти улицы, эта жизнь и то, чем ты занимаешься. Ты не такая. Ты - ангел, ты - мой свет и мое будущее и ты должна быть со мной, понимаешь?
Она кивнула, то ли от страха, то ли от растерянности. Я приказал ей возвращаться домой и дал немного денег.
***
Действие зелья закончилось почти сразу по возвращении домой. Я совершенно не понимал, как мог выволочь Мэри на улицу. Руки дрожали, глаза слезились, а ноги отказывались подчиняться.
Через полчаса приступ прошел, но я все равно чувствовал себя ужасно. Нужно как-то увеличить срок действия лекарства и вместе с тем укрепить оставшиеся связи. Лег я поздно и весь следующий день походил на черепаху, чем вызвал неудовольствие со стороны доктора. К вечеру я сослался на усталость, и он отпустил меня.
Второй раз я вновь видел Лунную Леди. Она встречала меня как давнего знакомого. Ее лик чем-то походил на Мэри, но не той пьяной проститутки из паба, а светлой и чистой, как в моих грезах. После пробуждения я чувствовал благоговение и радость.
Когда я пришел в себя солнце только начало выглядывать из-за серых домов. Уверенность вернулась, а вместе с ней интуиция. По запаху, взгляду, деталям одежды я легко читал каждого встречного прохожего. Что касается приема больных, то тут я чуть ли не превзошел самого доктора, пару раз поправляя его и назначая более правильное лечение.
Вечером я решил прогуляться по городу, надеясь, что новые возможности помогут мне самому поймать убийцу. Страх? Его не было. Уверенность, помноженная на внутреннюю силу. Проходя мимо одного из домов, я с силой ударил по нему кулаком и не почувствовал боли, зато на стене осталась едва заметная вмятина.
Туман заполонил улицы, луна делала отчаянные попытки пробиться через молочно-желтую пелену. Я бродил около часа, пока не увидел впереди какие-то тени. Они извивались, дразнили, приманивали. Я бросился за ними, перескакивая через выбоины и мелкие ямки. Но вот тени поднялись выше, наверх. Они смеялись надо мной, указывали тонкими тростинками рук. Я догоню вас! Тени забрались на крышу, я полез следом. И там я увидел его.
Кожаный фартук. Он стоял на одной из крыш через пару улиц от меня. Я разглядел сгорбленную фигуру, уродливое лицо с выпирающими зубами, почти полное отсутствие волос на голове и покрытую струпьями кожу. Не человек, но сам дьявол - вот кем был убийца.
Монстр посмотрел на меня и втянул воздух кривыми ноздрями почти полностью истлевшего носа. Он скорчил подобие улыбки, а затем оттолкнулся ногами и прыгнул вниз. Я поспешил за ним, перепрыгивая по крышам и перебегая по уступам. Но когда я достиг того места где стоял убийца, то увидел только пустынные улицы и густой Лондонский туман.
***
Сложно сказать, что именно потрясло меня больше: облик убийцы, сны о Лунной Леди или Мэри? Возлюбленная чуралась меня. При встрече ее глазах мелькал страх. Неужели все дело в моей решительности?
Мэри строила общение с мужчинами на обмене - деньги за удовольствие. Она оказывала услугу и тут же вновь принадлежала себе, а что касается того жалкого таракана, который увивался за ней, то наверняка, и он нес какую-то выгоду. Поверить, что она его, о Боже, любит? Да я бы скорее поверил в говорящих крыс...
Что касается Лунной Леди, то я не понимал почему она видится мне при приеме лекарства? Почему ее лик так похож на Мэри? Побочное действие или некий символ? Что, если мой приятель боялся именно этого?
Тем временем, в полицию Лондона пришло странное письмо, о котором почти сразу раструбили газетчики. По мнению доктора Лльюэллина, это письмо составили сами журналисты, чтобы повысить продажу газет и привести жителей в то особое состояние тревоги, когда бросаешься читать любую новость, какой бы абсурдной она не была.
Я был склонен верить мнению доктора, поскольку видел отвратительного монстра, которого все называли Джеком Потрошителем. И я бы скорее отсек себе руку, чем поверил, что такое существо обладает разумом и может читать или писать.
Чем больше я думал о Джеке, тем чаще мне слышался его тяжелый мускусный запах. Первые нотки я уловил на следующий день после окончания действия «сырой воротки». Постепенно неясный аромат сформировался в целый букет зловония. Тут был и душок тухлого мяса, и пролежавшая весь день на солнце рыба, и гарь Лондонских фабрик, и приторно сладкий запах дубилен. Обобщая, я бы сказал, что Джек пах Лондоном, а Лондон пах Джеком. И все же помимо обыденной вони, монстр оставлял за собой ясно различимую дорожку смрада, разложить которую я был не в состоянии. Я понял, что смогу проследить за монстром и найти его логово.