— Эйриг, прекрати это немедленно! — меня слегка дёрнуло вправо, но я едва это понял. Гораздо скорее на меня снизошла убеждённость, что никто, как бы сильно того ни желал, не сумеет нарушить моего медленного падения в бездну, пока Эйриг не произнесёт последних слов.
Всё казалось таким очевидным и верным, что я нисколько не взволновался, когда кто-то рядом завопил от злости и ярости. Это было похоже на то, как за окном разыгралась метель, а я наблюдал ненастье, укрытый крепкими стенами собственного дома.
Слова исчезли, и всё, что я ощутил, это лёгкость в том месте, где распластанным и безвольным лежало моё тело. Оно присоединялось к чему-то, большему, по правую и левую сторону. Этих крыльев мне было с лихвой, чтобы продолжать парить в небытие. Крылья держали меня и несли, они были моими бесконечными воплощениями силы. Её было так много, что захоти я облететь весь мир, а затем и Навистрал, я бы наверняка смог. Смог бы! И не один раз!
Это чувство нельзя было передать словами. Я наслаждался, нежился в искристой силе, словно в безбрежных водах океана. Но вот меня отвлекло касание груди.
В самой середине того, что я мог бы назвать собой, я почувствовал язык пламени. Огненный и ласкающий, он тихонько скользнул вдоль и исчез. Я снова обмяк, позволяя мыслям следовать за ветром сновидений, как вдруг в меня проникло нечто. Я должен был ужаснуться, ведь неправильно это, когда постороннее шевелится внутри, но отчего-то совсем не испугался. Даже на миг. Я не ощущал боли. Я даже как будто знал, что крылья уберегут меня от всего. Конечно, ведь и сами они были огнём! Чистым заревом! Таким же, что касалось моей груди, что оказалось внутри меня самого.
А затем всё изменилось.
Я лишился чего-то и стал другим. Это принесло смятение, но лишь стоило ему забрезжить на горизонте моего понимания, как оно тут же исчезло, снова уступив место спокойствию.
Я стал не лучше и не хуже. Я был собой и снова стал собой. Так бывает, когда вдруг оглядываешься назад и вспоминаешь, как малышом носился по улицам, играя в прятки. Это был ты, но вспоминая об этом, ты видишь себя уже совсем другим. Ты нравишься себе в прошлом, но и в себе настоящем не видишь греха. Ты был тогда и ты остался сейчас. Это всегда был один и тот же ты. Разным было время.
И теперь оно словно рвануло далеко вперёд, почти не оставив воспоминаний, но позволив тебе стать другим собой. Печали не было, был просто ты. Другой.
Мне было так хорошо. Не знал, что по ту сторону я смогу видеть чарующие сны о том, как Эйриг держит меня в объятьях. Держит так, словно я и есть его сердце, словно я самое ценное, что существует по обе стороны врат.
Вот бы этот сон никогда не заканчивался.
Часть 29
Я проснулся. Перед глазами возник знакомый угол. Шторы, по обыкновению, задёрнуты не наглухо. Упрямый луч ослепительного солнца отыскал лазейку, чтобы разрезать сумрак надвое. И я привычно подумал, что не стоит залёживаться в постели в такой погожий день.
В этот момент меня вдруг обухом огрело по голове. Я вдруг вспомнил, что произошло перед тем, как я заснул. Заснул, как мне казалось, в последний раз. Я поднялся рывком, напуганный, заполошно огляделся вокруг. Комната выглядела точь-в-точь как спальня господина. Никаких отличий.
Чтобы убедиться, что всё это мне не снилось, потрогал себя руками. Плечи, тело, ноги, шея, голова — всё, кажется, было на месте и точно таким же, как я запомнил. На груди по-прежнему висела цепочка. Я сжал камень в руке и поднёс ближе к лицу. Изумруд играл переливами, от пресных травянистых до насыщенно болотных оттенков — он тоже выглядел прежним.
Я попытался отыскать место, где не хватало крошечного осколка, но как ни крутил камень, так ничего и не нашёл.
В голове зажужжал рой вопросов. Шум не давал усидеть на месте. Я должен был немедленно отыскать ответы, иначе… иначе… моё сердце грозило не выдержать.
Я опустил ладонь на грудь и почувствовал, как там в глубине знакомо колотится комок. Опустив взгляд, рассмотрел то, чего не заметил сразу. Узкий, как нитка, розоватый шрам длиною в палец пролегал прямо по сердцу.
Мне ничего не приснилось. Да я и не думал, что это был сон, но… но как же так? Что же случилось?
На ходу натягивая первые попавшиеся под руку вещи, я вспоминал о том отвратительном разговоре между господином и его любовником. Сбегая вниз по лестнице, заново переживал ту боль, которую принёс стеклянный взгляд Эйрига, пока Мануэль предлагал мне смерть. Помню, как опустился на кухонный стол, попрощавшись с жизнью. Слова задребезжали в ушах, и я стал погружаться в оцепенение. Я застыл, и ко мне явились ни на что не похожие видения. Насыщенные и прекрасные, они понесли меня прочь из проклятого дома. Они… они меня…