— Сделаю всё, что смогу.
Эйриг кивнул.
— Ты ведь помнишь моего гостя, Гошера?
— Конечно, — ещё бы такое забыть.
Еда падала на пол, проскакивая сквозь всё человеческое, как я считал в тот миг, тело.
— Он до сих пор здесь и его дело остается нерешённым. Суть такова. Он призрак и, как и все призраки, лишён возможности воздействовать на внешний мир с умыслом. То есть совершать физические манипуляции, ведущие к каким бы то ни было значимым последствиям. И потому не может объяснить, в чём суть его беды и почему он всё ещё не покидает пределы этого мира. Объясни он что-либо, и я бы помог, но в то же время совершил бы действие, имеющее последствия. Например, слегка изменил бы будущее, через чью-то судьбу. Понимаешь, о чём я?
— Кажется, да.
— Поскольку сложность обычно связана с близкими и друзьями умершего или делом, увлекавшим того при жизни, призраки остаются в знакомых местах или рядом с дорогими людьми, реже привязываются к предметам. Я понятия не имею, как и почему Гошер оказался на пороге моего дома. Но это случилось, и нужно разобраться с этой напастью.
— То есть призраки действительно селятся в домах и не дают житья просто потому, что страдают от чего-то, но не могут толком объяснить, от чего. Из-за этих самых последствий?
— Так и есть, — подтвердил мою догадку Эйриг.
— Но если он не может ничего объяснить, как же разобраться?
— В этом и заключается твоя задача.
— Головоломка. — Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы это понять.
— У меня в доме редко бывает по-другому, — улыбнулся Эйриг. — Попробуешь справиться?
— Да.
— Тогда я подскажу, где жил Гошер и когда умер. Это единственное, что мне пока известно.
Вероятность оказаться в Навистрале осталась позади, и я вздохнул свободнее. Признаться, я этого жутко боялся. Но Гошер принадлежал моему миру, и от этого сразу становилось спокойнее. Разведать о человеке, пусть и незнакомом, было мне не впервой, так что возможность заработать пятьдесят монет отчётливо зазвенела в ушах.
Как оказалось, Гошер жил в четырёх кварталах к югу от моего дома. Достаточно далеко, чтобы я не слишком опасался встретить знакомых, но достаточно близко, чтобы быстро нашёл нужный номер на стене и нужную дверь.
На мой стук никто не ответил. Удивляться не стоило, к этому часу взрослые должны были отправиться на работы, а детвора — если таковая имелась — могла находиться у соседей, друзей, живущих неподалёку… да где угодно!
Оставив попытки достучаться, я оглядел небольшой дворик. Крошечный пятачок снега был утоптан башмаками, говоря о том, что некоторое время назад здесь прошлась не одна пара ног. Я уже вернулся к арке, ведущей прочь из каменного колодца, как навстречу мне прошла девчушка.
Ей было лет девять-десять. На плечах серое изъеденное молью пальтишко, распустившийся с одного конца жёлто-красный шарф, не по размеру большие клетчатые штаны и стоптанные сапожки, тоже с чужой ноги.
Девочка пересекла дворик и подошла прямиком к нужной мне двери.
— Эй! — окликнул я и она обернулась.
Быстро сократив расстояние, я начал говорить до того, как она испугается незнакомца и нырнёт внутрь:
— Привет, я как раз зашёл за Гошером. Но никто не открывал. Он дома?
Она выглядела сбитой с толку. Причина была очевидной — я спрашивал об усопшем брате так, словно тот ещё жив. В этом и был мой расчёт.
— Он умер, — высоким голоском отозвалась девочка.
— Умер? Когда? Как?
— Давно. Уже год почти, — выдохнула она облако пара, крепче прижав к груди связку бумаги.
— И как же это случилось?
Она пожала плечами.
— Убили. Тело нашли в подворотне далеко от дома.
— Дела-а, — протянул я, качая головой.
— А вы его знали?
— Да, мы дружили. Недолго, правда. Пару лет всего. Случайно познакомились, — тараторил я, не давая ей опомниться и взвесить мои слова. — Он говорил, чтобы я заглядывал, если работа понадобится. Вот я и пришёл.
Девочка снова пожала плечами, должно быть, не зная, что на это ответить.
— Ты ведь его сестра, так? Он про тебя рассказал. Только я имя забыл.
Догадаться о кровном родстве было несложно. Тот же светло-русый цвет волнистых волос и тонкий нос с горбинкой, что и у гостившего в доме Эйрига призрака.
— Ода.
— Точно! Ода! — хлопнул я себя по лбу, будто кляня за забывчивость. — Ода, а ты случайно не помнишь, где именно работал брат? Ну, я имею в виду адрес. Он говорил, что там всегда работы навалом.