— Лихо же ему удалось, учитывая, что сам он так и не проработал ни дня, — удивился я.
— Если у тебя всё, мне нужно вернуться к работе.
— Да-да, конечно. А вы случайно не знаете, как звали господина, с которым договаривался Гошер. Держу пари, вам должно быть известно имя своего благодетеля.
— Имени я не знаю.
— Но ведь в свой первый день, вы к кому-то должны были обратиться? Наверняка это несложно узнать…
— Всего хорошего! — резко оборвал меня Базил, развернулся на каблуках и удалился.
Однако перед этим он успел подойти к сторожу и отдать распоряжение, что больше его не следует отвлекать от дел ни при каких обстоятельствах. Сторож понял всё верно. Кивнул, подождал пока Базил скроется за поворотом, и хмуро уставился на меня.
Оказавшись за дверью банка, я посетовал на то, что не удалось выудить больше. Базил явно не жаждал обсуждать со мной этот вопрос. Причины могли быть разные, но меня всё же преследовало стойкое ощущение, что тот что-то не договаривает. В лицо он меня теперь знает, и вряд ли захочет снова общаться.
Что же делать дальше?
Единственный вопрос, который, возможно, мог пролить свет на те давние события — как Гошеру, парню из самых низов, удалось получить место в банке? Не важно, каким умным ты был, это должна была быть настоящая удача или мошенничество. Но ведь Гошер был честным… И как же ему удалось пристроить туда же друга? Это уж было поистине невероятным…
Часть 12
Редкие повозки и кареты еще катили колёса в направлении неизвестной цели, когда я повернул обратно к дому Эйрига. Снег тем временем успел укрыть дороги и вытолкать людей прочь с улиц — каждый торопился скрыться в тепле, и я не был исключением, решив, что сегодня сделал всё, что мог.
Ещё поутру я рассчитывал узнать что-нибудь действительно важное, и мать Гошера упомянула лучшего друга, который, к моему разочарованию, оказался наименее разговорчивым, пусть и не сразу показал своё раздражение при встрече с моим любопытным носом.
Если бы я мог узнать всего об одном новом завитке этой заковыристой истории, то пожелал бы выяснить, кем именно оказался тот благодетель из театра и почему согласился взять не только Гошера, но и его друга. Ведь Гошер даже срок испытательный не прошёл…
Мыслишки на этот счёт у меня, конечно, имелись — с фантазией мы всегда ладили. Итак, поскольку Гошер часто встречался с сильными света сего, пусть и ненадолго, да и обстановка была далеко не располагающей к серьёзным беседам, можно было бы помечтать о том, что кое-какие приятельские отношения всё же завязались. Ну, например, с каким-нибудь порядочным господином — таким, как господин Эйриг, и тому удалось рассмотреть сообразительность и порядочность парня. Дальше Гошер получает свой шанс. Вроде всё гладко складывается… вот только помыслить о том, что пусть и широкой души человек подберёт со дна сразу двоих было сложновато даже для меня…
Конечно, щедрость могла быть вызвана неким интересом. Но каким? Брать у Гошера или его друга, судя по той дыре, где жили оба, было нечего… Мог я вообразить и хитрость.
В конце концов, находясь рядом с шишками, Гошер мог услышать или увидеть нечто, совсем не предназначенное для его глаз и ушей. Вот и «подход» к новой должности. Однако, шантажировать кого бы то ни было Гошер вроде не стал бы — все же в один голос твердили о его чистоплотности…
Пусть некто усомнился в честности парня, ведь не часто встречались те, кто был достоин доверия, и неважно, в каком кругу вращались люди, и вот, этот некто решил подстеречь Гошера тем утром в подворотне, чтобы быть уверенным наверняка — парень унесёт тайну в могилу. Снова домик складывался… Но откуда на горизонте возник Базил?
Только при условии, что Гошер решился на нечестный поступок, было бы понятно, что в обмен на молчание он попросил взять в банк не только себя, но и друга. А если так, и, дав обещание, злоумышленник наказал Гошера, пристукнув в подворотне, почему та же самая участь не настигла его друга?
Этого Базила просто метлой бы выгнали, если тот ничего не ведал, а если преступник опасался, что тот мог тоже знать лишнее, тело бедняги гнило бы в злачной канаве некоторое время спустя. Но этого не случилось — друг продолжал работать в банке.
Как же всё это вышло?
Я не заметил, как дом оказался у меня перед носом, и должен был признать, что как раз вовремя. На крыльце сначала позаботился о том, чтобы стряхнуть снег, и только тогда понял, что по дороге чуть не превратился в сугроб.