— Пришлось чуть подкопить, — неуверенно произнёс он.
— Ещё раз благодарю за подарок и вообще за то, что ты не забыл про мой день рождения. Итак, ты уже обедал? Не хочешь отобедать со мной в столовой Божественной Семьи? Попутно расскажешь про своё обучение и что-нибудь интересное об Институте.
— Хорошо, мастер…
Обычно персоны уровня Чен Лисиня предпочитают обедать отдельно, но у покровителя парня имелся веский повод постоянно менять место трапезы и личностей, которые ему готовят. Бывало, что даже Тайо ему парочку раз готовил. Или иногда он сам неплохо справлялся с кухонной утварью.
Расспрос начался практически сразу же, как они вышли из дома:
— Какого уровня ты достиг, Тайо?
Мальчишка привычно подстроился под шаг своего покровителя. Он шёл немного позади и чуть в стороне.
— Двух Звёзд Бронзового Ранга, мастер.
— Хм, хороший результат.
— Всё благодаря ресурсам Божественной Семьи, мастер.
— Не скромничай, Тайо. Я знаю, что ты очень трудолюбивый парень.
Мальчишка и сам так думал. Просто в отличие от однокурсников Тайо, у него имелась мотивация заниматься как можно усерднее. Ему не хотелось вновь оказаться на улице и питаться помоями или тем, что получится своровать у торговцев. Как он сам считал, чтобы этого не случилось, нужно делать две вещи: во-первых, быть полезным своему благодетелю, во-вторых, стать хоть сколько-то способным культиватором. Последнее в случае чего даст ему шанс вступить в городскую стражу.
— Тебя перевели в класс гениев?
— Да, после недавнего экзамена я теперь числюсь в нём.
— Уже успел познакомиться с новыми одноклассниками?
— Нет, господин. Но слышал слухи о некоторых из них. Особенно сплетен было много об Е Хане, приёмном сыне городского лорда.
— И что интересного про него говорят?
Скорее всего, Чен Лисинь уже знал всё о нём и без Тайо. Просто решил удостовериться в собранной информации.
— Он уже достиг Золотого Ранга.
Это событие взбудоражило весь Институт. Даже сам Тайо оставался под впечатлением некоторое время. Но его господин просто небрежно кивнул. Хоть сам Чен Лисинь ещё из-за возраста не начал культивировать, тот же старейшина Веймин или Джун Де были уверены, что Золотого Ранга он достигнет быстрее приёмного сына городского лорда.
— Слухи говорят, — продолжил Тайо, — что он тоже гений среди гениев. К сожалению, удостовериться в этом мне не удалось. Е Хан отбыл вместе со старейшиной Семьи Вьюги за стены Светозара. И есть ещё одна непроверенная информация…
Услышав, что Тайо замялся, Чен Лисинь чуть сбавил шаг и посмотрел на него.
— Какая же?
— Возможно, перед уходом из Института, он обесчестил одну девицу прямо в стенах учебного заведения.
— Я о таком не слышал.
Брови Чен Лисиня едва заметно нахмурились. Он, скорее всего, был недоволен тем, что упустил такую информацию.
— Почему мне об этом неизвестно?
— Тот инцидент быстро замяли. Девушка была простолюдинкой. Насколько мне известно, от неё банально откупились… А потом она покончила с собой. Её нашли повешенной в собственной комнате в общежитии. Только из-за этого поползли слухи. Ещё тот старейшина, с которым Е Хан ушёл, вроде бы как-то прикрыл его.
— Одной его репутации достаточно, чтобы этот случай попытались замять и дали ему второй шанс. Теперь понятно, почему Е Хан неожиданно ушёл за стены Светозара. Вероятно, в Семье Вьюги хотели, чтобы он не мелькал перед глазами людей и все позабыли о нём… Как вообще удалось установить, что он обесчестил девушку? Она сама про это начала болтать?
— Ходит много слухов, но мне удалось установить истину, — глаза парня чуть ли не засияли. Тайо был горд проделанной работой. — Оказалось, что под каждой кроватью общежития находится Символ. Если хоть одна капля крови попадёт на кровать, то преподаватели будут сразу об этом предупреждены. Один из них вбежал в комнату прямо… во время процесса.
— Вот оно как… — задумчиво проговорил Чен Лисинь. — Об этом я тоже не знал. К слову, а как ты сам смог собрать информацию про этот Символ? Надеюсь, тебя не застали, как одного гения, со спущенными штанами?
Хоть господин это и произнёс, не меняя своей интонации, по спине Тайо пробежал холодок. Он прекрасно понимал, что любой его провал бросит тень и на репутацию самого Чен Лисиня. Взглотнув, парень тут же ответил:
— Слухи. Слухи о подобной защите гуляли среди благородных девиц. Я их подслушал, а потом решил проверить. Порезал себе палец и капнул кровью. Ко мне в комнату никто врываться не стал, но соседи сказали, что видели в коридоре одного из преподавателей, который бурчал про ещё одного нарушителя спокойствия. Но его лицо очень быстро смягчилось. Похоже, он понял, что никого постороннего в моей комнате нет.