Было бы неплохо здесь обосноваться, занять замок какого-нибудь барона, взять в прислуги миленьких девушек, которых можно беспрепятственно…
Проклятье, я ведь нежить! Это все осложняет. Соседние бароны, если таковые имеются, наверняка откажутся признать власть мертвяка. Ну а Конклав первыми примчатся сжигать нечисть на костре.
Печальная перспектива. Однако все это лишь мысли, возможно, в реальности все обстоит иначе. Наверняка ведь есть земли, где власть Конклава ограничена.
Ждать до рассвета было утомительно, поэтому, едва горизонт посерел, я поднялся и направился вниз, в долину. Там, вдалеке, были заметны приземистые домишки, похоже, деревня. Может быть местные жители смогут ответить на мои вопросы?
Деревушка оказалась весьма бедной. Всего пять домов, покосившихся, ветхих. В окнах темно, все еще спят. Собак вроде не видать, но все же решил быть начеку. Гнилушки молча расположились позади.
Я посидел еще немного, прислушиваясь, затем скользнул за изгородь к дому.
Надо же было такому случиться, что именно в этот момент из-за угла вышел заспанный парнишка, подросток лет тринадцати. Он изумленно уставился на меня, рот распахнулся в оглушительном вопле.
Я выругался и с размаху вонзил когти в грудь парня. Глядя ему в глаза, прошептал:
— Лучше бы тебе было лежать в своей постели.
Тело безжизненным кулем рухнуло на землю, а я приготовился к откату. Однако ничего не произошло, сил не убавилось вовсе, скорее наоборот.
«Открыто умение: Длань Смерти. Вы можете вытягивать жизненную силу ваших врагов, пополняя свою собственную».
Вовремя. Теперь-то повеселимся!
Из домов повыскакивали крестьяне, кто с вилами, кто с дубинками. Я, не особо скрываясь, выбрался на улицу. Завидев меня, местные испуганно отшатнулись, женщины принялись бормотать под нос молитвы.
— Я не причиню вам зла, всего лишь хочу поговорить, — произнес я.
— Салюлку убииил! — раздался пронзительный женский крик со двора, где я оставил тело парня.
Ну вот, все испортила.
Деревенские обезумели и беспорядочной толпой бросились на меня. Одного я прикончил точно также, как и парнишку до этого, а с остальными довольно быстро справились гнилушки.
С тоской покосившись на трупы, я вздохнул. Ну вот, хотел же мирно обсудить вопросы местной политики, а какая-то дрянь все испоганила. Эх…
На трупах ничего полезного не нашел. В домах, по сути, тоже. Хлеб черствый, овощей мало очень, молочных продуктов и вовсе нет. Жили все бедно, впроголодь и непонятно как. Похоже, с уровнем жизни тут все еще хуже, чем я себе представил.
Женщина все еще продолжала громко причитать над телом убитого сына. Раздражает.
Вернулся во двор, остановился в шаге от нее. Относительно молодая, немногим больше тридцати. Фигурка весьма хорошая, отнюдь не жирная. Длинные густые волосы цвета воронова крыла закрыли лицо.
Но вот она взглянула на меня. Темные глаза блестят ненавистью, рот кривится от злобы, мокрые дорожки слез блестят в свете Лун.
— Мерзкое порождение тьмы! Ты убил его! Убил моего сына! Мою единственную радость! Тварь! Чтоб ты сдох! Чтобы вы все сдохли!
Она в порыве ярости бросилась на меня, ударила кулаком в живот, забарабанила по груди. Я стоял, не слишком ощущая боль. Странно, неужели кожа настолько омертвела уже, что гниль начала внутрь просачиваться? Иначе почему мне не больно?
Женщина, обессилев, замерла, затем разрыдалась. Я хмыкнул, резко повалил ее на землю и разорвал платье на груди.
Она сопротивлялась, извивалась, дергалась, кричала, звала на помощь, но бесполезно. Кто мог спасти ее здесь, в мертвой деревне?
Я вошел медленно, неторопливо, смакуя удовольствие. Ощущения были прежними, здесь ничего не изменилось.
Спелые полушария грудей вздымались в такт тяжелому дыханию. Она подозрительно затихла, затем и вовсе перестала дышать. К моменту кульминации я понял, что трахаю труп.
Поднявшись и брезгливо натянув штаны, с тоской взглянул на тело. Кожа еще отливала белоснежным, казалась бархатной. Она была красива. Возможно, встреть я ее в своем мире, ни за что не решился бы подойти и познакомиться, не говоря уже об интиме.