— Без этого никак! – толкнула его я в бок и мы заулыбались.
— Но, Эмма, чтобы было тогда?
Прикусив губу, и задумчиво оглядевшись и вперила взгляд, в до сих пор поющее растение-сталагмит после двух или трёх часов нашего нахождения в теплице, я решила попробовать ответить:
— Думаю, мы бы сражались. Много. Но без потерь, понимаешь, не обошлось бы. – Я посмотрела другу в глаза. – К тому же, может быть нам пришлось много нагонять в школе, мы бы уставали, за нами бы посылали марионеток или что похуже, ну и ты знаешь… Это была бы истинная жизнь полная приключений и риска и знаешь, может она была бы интереснее, чем нынешняя, но мы бы тогда не повстречали и не сдружились со многими ребятами из «Пяти стихий» - это надо помнить.
Саня кивнул и сказал:
— Я тоже думал о нашей жизни без «Пяти стихий» и почему-то всегда приходил к выводу, что нас бы ожидали испытания похуже, чем были. – Он машинально коснулся того места, где у него была рана и где как я понимаю, красовался шрам.
— Но этого не произошло всё же, - попробовала я разрядить обстановку. – Да и к тому же «Пять стихий» - лучшее, что могло произойти в моей жизни. Я так мечтала, верила и надеялась, что в мире есть магия и та заветная школа… А в результате получила другую, тоже не безызвестную. Ведь никто из нас и не думал, что и в России может быть свой Хогвартс.
Саня посмотрел на меня и пожал мне сплетённые всё это время с его рукой пальцы.
— Может ты и права. Хочу в это верить.
— Ты должен не верить – а жить этим. Так тогда сбывается всё самое заветное. Ведь, спрашивается, что необходимо для счастья? Отвечают – Вера, Надежда и Любовь, но ведь Надежда и уходит последней…
— Да, золотые слова…
Я чихнула, прикрыв нос ладошками. Саня засмеялся, и помог мне распутать получившееся гнездо из волос из-за этого чихания. А потом его пальцы остались на моём подбородке. Мы смотрели, не сводя друг с друга взгляда. Саня неожиданно для меня стал наклоняться ко мне и я, растерявшись, не знала, что и делать.
«
Что происходит? Почему вдруг всё кругом стало сказочным, таким милым и ожидаемым?
»
— Гордеева, Агапов, вы, что тут делаете?
Мы разлетелись в разные стороны, и я подняла свой изумлённо-смущённый взгляд на вновь пришедшего.
«
Почему я всё равно удивляюсь, когда это оказывается Артём?
»
— Беседуем, - нашёлся первым Саня и встал с пола, надевая на себя толстовку.
— Ну, явно не в шарады играете, - не убедился Артём. – А что это была за поза только что? – он скрестил на груди руки, и я чувствовала, как его взгляд приковало ко мне. Но что сказать? Я сама не знала, что такое на меня нашло… Просто это растение, эта музыка, это само место и такая искренняя забота Саши… может дело в этом?
— Мы просто беседовали, – повторил Саня и протянул мне руку. Я с содроганием приняла её и встала, прихватив с пола кардиган. Исподлобья поглядела на Артёма.
— С тобой всё ясно, - заткнул одним лишь жестом руки Саню Артём. – Эмма, может, ты объяснишь мне?
— Ты не поймёшь… – не понимая, что несу, начала оправдываться я. – Ты никогда не доверяешь мне…
— Я не доверяю тебе? – повысил он голос на меня. – С чего ты это взяла?
Саня не зная, что сделать, переводил с меня на Артёма полный непонимания взгляд.
— Да ты посмотри, как ты со мной разговариваешь! Будто я совершила преступление!!! – также перешла на крик я.
— Эмма, мне уйти? – спросил Саня.
С его идеей уйти с поля боя я была солидарной, хотя конечно считала, что он бросает меня одну на Артёма.
— Да, можешь идти! – выплюнула это ядовито я, чтобы Саша видел, что я на него в обиде.
Но это его не остановило! Он взял и ушёл.
— Да кто тебе сказал, что я не доверяю тебе? Ты как могла об этом подумать? Да я всегда на твоей стороне буду, есть и был, несмотря ни на что. Пора бы привыкнуть.
Я задохнулась от гнева и попробовала уйти, но Артём поймал меня за руку и больно вернул на место. Он грозно возвышался надо мной, неотрывно глядя мне в глаза, и ведь я не могла отвести взгляда из-за этого, он, как и раньше как-то умудрялся меня гипнотизировать своими зелёными глазами. Я втянул в себя воздух сквозь зубы, а Артём ещё крепче схватил мою руку.
— А я скажу, что здесь происходило. – Он пошёл к растению-сталагмиту и я тоже за ним. Мы остановились перед ним и Артём продолжил: - Это растение очень хорошее, как романтический фон… И потом, его название «сердце земли» говорит за себя.
— И что? Что в этом такого? – взорвалась я.
— Да вы чуть не поцеловались! – не выдержал также он, крича. – Или собирались целоваться в третий, а то и в тысячный раз?
— Да как ты не поймёшь!! – перекрикивая его, взревела я. – Между мной и ним – ничего никогда не будет. Он мне как брат, как тот брат, которого я не имела, а хотела бы… - затем я замолчала и нахмурилась. – Да вообще, какая РАЗНИЦА??? – тяжело дыша, в гневе поинтересовалась я.
— Я просто… - И тут весь гнев Артёма остыл. Он замер и открыл рот. Он будто потерял дар речи.
— Какая разница? – тише повторила я вопрос.
— Я переживаю за тебя, - уклончиво выдавил он из себя. – Я же говорил тебе, намекнул о нём…
— Да что ты там намекнул?! Почему не сказать, что там с ним не то?
— Я не могу… - признался он с сокрушительным выдохом. – Если ты забыла, Фил у вас с мозгами дружит в «хиппариках».
Мне хотелось улыбнуться, когда он сказал такую знакомую фразу, но я сдержалась, глядя на него ничего не выражающими глазами.
— Когда ты поймёшь, что мне опека не нужна? – « М не нужна всего лишь ласка , вера и твоя Любовь,- мысленно подумала я. - Е сли конечно она может быть между нами… так как я комок противоречий.. ужасный… я похожа на тех тормознутых героинь из книг… докатилась». – Когда сообразишь, что мне… Что я… - но слова не шли на язык, и я отмахнулась руками. – Неважно.
— Эмма, но ты…
— Ты тоже мне друг, но это… - я развела руками. – Не думаю, что могу говорить с тобой, – охрипшим голосом начала говорить я. « А что я хотела? Кричать меньше надо! Мама же учила, что надо быть выше всех этих крикунов и внятно и нормально говорить, а я… »
— Я всё-таки настоятельно требую, чтобы ты перестала маскарад с Сашей. Это к добру не доведет. И тебе и ему будет лучше завершить это всё сейчас! Зачем ты себя мучаешь?
— Тебе не понять. Ты привык к обожанию и стайкам поклонниц за спиной, но не я… я не могу так! – я положила голову на свою ладошку и закачала головой. – Если бы был другой шанс, я бы не стала… Честно… Мне порой хочется врезать себе за это, зная то, что Сане пришлось пережить…
— Но почему именно он?
— Потому что он мой друг, потому что он всегда есть.
— Но я тоже есть, – его руки упали мне на плечи, – Эмма, я всегда рядом. Почему не попросила меня стать твоим «парнем», если тебе так всё это невмоготу или не попросила помочь разобраться с этими подлизами? Почему?
— Потому что я всегда делала всё сама. Всю сознательную жизнь. Да, не скрою, меня лучше знают иногда просто знакомые, чем родная мать! И дело не в том, что я ей не доверяю, просто… иногда она меня не понимает… и это… - я сглотнула, подыскивая слова. – Такая лажа. Как это всё… - я посмотрела ему в глаза. – Столько лжи, Тём, я никогда не говорила, как за этот год… Может, быть поэтому я тебе ничего не говорю, может быть, потому что виноват в этом ты?
— Может быть – актуальное слово, цыпа, – заметил он. – Но я здесь не причём. Я сделал выбор правильный. В этом и заключается это должность – быть примером честности, дружелюбия и самопожертвования. Ты олицетворяешь, по крайней мере, две причины. Но это всё меркнет, когда ты приходишь на помощь всем кому угодно, лишь потому, что они заслужили защиты, так как слабее или ещё что. Это ли не пример бесстрашия и бескорыстия?