С влажными волосами и в любимых джинсах и толстовке, я удобнее устроилась на диване, изредка косясь на грозного вида мужчину, который стоял в углу у дверей в квартире ступеней. Мне не хотелось идти к себе просто потому, что я могла разбудить кого-нибудь, и тот бы сразу стал задавать ненужные вопросы, но этого мне было не надо. Также до подъёма на завтрак оставались какие-то полчаса и поэтому лучше места и не придумаешь.
Но у этого места было и другое назначение. Пока я мылась, я много думала о том, что произошло между мной и Артёмом. Я просто повела себя как дрянь, а не лучший друг. Хотя со мной ещё станется, учитывая тот факт, кто его девушка. Да, это был шок. Но терять дружбу из-за Этой мне не хотелось. Чтобы я там не чувствовала, не думала, что чувствую, но терять друга – не выход. Я знала это. И я хотела помириться. Если это ещё реально.
Подложив под щеку руки, я стала гонять мысли как начать разговор. Но ничего путного не шло. Совсем другие чувства руководили мной. И это было пыткой. « Да, он выбрал Олю, это понятно… Я этого не скрываю, но я сама вижу, что она во много раз красивее меня. Я бы тоже выбрала её. Но… А что я ожидала? Сама тянула резину, сама дулась… И вообще, кто сказал что я ему нравлюсь? Марина… Но что она в этом знает? Черт, да побольше моего и знает » .
Фыркнув, я перевела взгляд на огонь в камине, дуясь на саму себя и сложившуюся ситуацию. « Да, все его взгляды, подколы и прикосновения… прекрасны, но черт, он и только меня и волнуют, не его, чтобы там Марина не видела. А дружбу из-за этого терять не надо и вообще… »
Приглушенный смех вывел меня из-за задумчивости, и я повернулась на двери, что находились за диваном. У меня было идеальное наблюдательное место и если не всматриваться, то меня никто не обнаружит, зато мне видно все. Дверь в третью ступень распахнулась и оттуда обжимаясь, выпало двое. Они ещё пуще рассмеялись, и я узнала эти голоса.
Сердце бешено и предательски застучало. Я зажмурилась, а потом вновь распахнула глаза. И не было никакой ошибки и из двери и вправду выпали Оля и Артём.
Чтобы там я сейчас не думала, но глядя на его обнаженную грудь, все мои мысли выпали из головы. Он как обычно был прекрасен в моём безумном мозгу. Распахнутая рубашка черного цвета просто идеально завершала весь вид и его джинсы, так небрежно весящие на бедрах, сносили крышу, если у меня такая была. Кажется, я лишилась головы, когда впервые его увидела. Да, кажется так. Но потом я увидела Олю и её это «платье» и все затуманенные мысли сразу вернулись с двойным хуком в челюсть. Мои губы задрожали, а мысли думали о чем-то не том… Плохом. Боже, да ведь она его девушка, ясно же чем они занимались… Её взъерошенные волосы, и его распахнутая рубашка о многом говорят! Очнись же!
Оля тем временем пробежалась пальцами по его кубикам пресса и мило так прикрыла глазки. Дрянь. Артём облокотился на косяк двери и скрестил руки на груди.
— Иди уже, пока никто не увидел, что ты нарушила правила, – сказал он со смешинкой. Оля поморгала и кивнула.
— Увидимся. – И её губы встретились с его губами.
Я затаила дыхание от боли где-то ниже живота и зависти одновременно. Чтобы я там себе не говорила в прошлом году, но, черт побери, я хотела, чтобы этот поцелуй был моим. Я вообще хотела быть на её месте. Я знала. Я просто ходячее непостоянство.
Артём неожиданно распахнул глаза и встретился с моим взглядом. Черт, я снова потонула, хоть и была дальше от него, в его зелени. Он отстранился резко от Оли, не сводя с меня взгляда. Но та, кажется, не замечала того, что я находилась в этой комнате. Напротив, она довольной походкой пошла к нашей двери, и прощально подмигнув парню, скрылась за дверью. Как только она ушла, я вскочила с дивана и толстовка следом от резкости движения задралась, открывая мой живот и кусок бюстгальтера. Трясущимися руками я отдернула её назад.
— Эмма… - прошептал лишь он, делая ко мне шаги. Мои руки быстро встали передо мной, упершись ему в грудину. Я задрожала. Если он сейчас сообразит, то я паду от его чар прямо в его объятья.
Его пальцы левой руки схватили мою руку. Я дрожала, по щекам бежали слезы. Мне было больно. Очень-очень. Я схожу с ума, это очевидно. Надо думать об учебе, а я думаю о нем и другом парне. Да что со мной? Раньше я думала о парнях, но не так, не так… Я думала, что у меня хватит мозгов, когда я влюблюсь, но… Черт, я влюбилась… Да очевидно же…
— Не надо… умоляю… не надо…
Его рука подняла мою и поцеловала каждый палец. Я хотела вырвать руку, но под его взглядом не могла. Я вообще ничего не могла, когда этот взгляд устремлялся на меня. Он пожирал меня, и казалось, что на свете ничего неважно. Но не в этот раз. У него есть девушка, а быть кем-то… вроде подстилки не хотелось… Но рука все равно не вырывалась…
— Не говори ничего, прошу тебя, отпусти…
Артём смотрел пристально на меня, и другая его рука стала бегать от слезинке к слезинке у меня на лице. Он не знал этого, но, кажется, он разбил мне сердце тем, что говорил одно, а делал другое. Кто же я для него?
— Эмма… - снова прошептал он и его красивые ресницы затрепетали, и глаза снова посмотрели в мои. Я закачала головой. Говорить и так то, что уже сказано, не имело смысла. А сдавать себя тем, как я на самом деле к нему отношусь, не имеет смысла. Ничто уже не имеет смысла, кроме того, что я хочу уйти. Сейчас. Скорее. Подальше от него и снова разреветься.
Он отпустил мою руку, которой было так уютно в его руке, но это было и к лучшему. Глаза уже щепало от слез, и я кое-как держалась, чтобы не разреветься вновь. Чтобы там не было, а я знала, как мне хотелось прижаться к нему, к его голой груди и вдыхать его запах. Чудесный запах Артёма. Но сейчас… сейчас я отпустила руку от его груди и он сделал шаг вперед и его пальцы замкнулись на моем подбородке. Я дрожала, чувствуя тепло, чувствуя тягу к нему. Я держалась из последних сил. А ему кажется было все равно…
— Прошу тебя… - пару слезинок упали ему на пальцы. Нет, черт побери, ты и так уже плакала перед ним… перестань же… Я отдернула голову в сторону и отшатнулась назад.
Неожиданно для себя я заметила свою сумку, подхватила её, и пока никто меня не остановил, выбежала оттуда, спасаясь бегством от того, что на самом деле хотела, что никогда не будет моим, чтобы там не говорила Марина или кто ещё другой.
Ноги несли меня странными коридорами, странными лестницами куда-то, куда я сама и не знала. Дети уже ходили по школе, и мне не было так страшно, как было поначалу, когда я вспомнила, для чего был нужен тот посторонний наблюдатель у дверей. Когда я убежала, я слышала отчаянный крик Тёмы и звуки шагов за мной.
Но я смогла убежать, оторваться, забежав на один из этажей с кабинетами. Я не жалела того, что хотела бежать, не жалела того, что было больно, но больно по-особенному – больно сердцу. Я никогда не ощущала таких сильных эмоций. Никогда… Но зная все это, я понимала, что я не подходила Артёму и дело не в возрасте, не в наших кастах, дело во мне и моей реакции. Она чересчур была бешеной и необузданной, да к тому же я была во всем неопытна… Я вообще ничего не знала об отношениях, ничего.
Когда же мне надоело бессмысленно бегать и слезы давно высохли, я повернула назад и помчалась на первый урок, ничуть при этом не проголодавшись. Я вообще не хотела есть. Только пить.
Замедлившись, я перешла на ходьбу. Ноги привели меня к кабинету Николая Николаевича и, поправив лямку на плече, я гордо вздела подбородок, проходя мимо остальных ожидающих студентов, к друзьям.
— Эмма! – со вздохом облегчения меня к себе прижала Марина, и я слегка улыбнулась. Вот кто-кто, а Марина была тем самым человеком, кто мог утешить всегда, даже не зная от чего.
— Ты как? – спросил Саня, следующим меня обнимая. В его объятьях я нашла какую-то странную умиротворенность.
— Все хорошо, - пробурчала я ему в футболку.
— Я понимаю, что меня надо убить, но что произошло? – спросил Филипп, когда я повисла на нем. Как было хорошо среди друзей.