Его руки поймали меня за голову, а губы были так близко, как никогда не были чьи-то губы за долгие месяцы, но… он отстранился и резко поцеловал меня в лоб.
— С Рождеством тебя, Эмма, – хриплым и одновременно таким очаровательным голосом сказал он.
Артём отошел от меня и вместо него передо мной образовался Филипп.
— Эмма! – крикнула мне рядом стоящая Аня. Она была в красивом до колен красном платье. Я улыбнулась ей в ответ.
— Я не знаю, что между тобой и Артёмом происходит, но от вас просто летели очумелые искры. Все смотрели на вас, не отводя взгляда, – без предисловий сказал Филипп. – Я бы сказал, что от такого может пасть мир или воскреснуть из пепла. Это что-то с чем-то…
Я перевела взгляд на Филиппа.
— Что ты имеешь в виду?
— То, Эмма, что все, затаив дыхание смотрели, как вы пожираете друг друга взглядом. Он глядел на тебя так, будто ты одна на всём белом свете существуешь здесь и сейчас. А потом этот поцелуй в шею, а не в губы… Ты, что не слышала неудовлетворённый гомон в зале? Все ждали большего. Ваши глаза говорили за себя.
— Я не понимаю…
— Эмма язык прикосновения такой же красноречивый, как и взгляда. А у вас было и то, и то. Я никогда не видел у него такого взгляда, как и у тебя. Ты не сводила глаз с его губ, хотя до этого шарахалась от омелы, как от чего-то плохого. А здесь всё… Замерли. И мы замерли с вами. Ты бы видела Олю в тот момент, когда он наклонился к тебе! Вы просто со…
Но заиграла музыка, и последние слова Филиппа потонули в ней. Я не хотела переспрашивать, я и сама была под впечатлением, поэтому лишь кивнула, и мы продолжили танец.
Я стаю в большом тёмной зале. Кругом никого. Зал старый и обтрёпанный. Паутина, разломанные стёкла, разные жуки и поеденная скатерть, что скрывает уродливые предметы роскоши, говорили сами за себя. Дом заброшен. Я двигаюсь подальше из этой комнаты, пятясь спиной. Этот дом покрыт тайнами… Оборачиваясь в ужасе кричу, вия перед собой выпавшую швабру из чулана. В ужасе выбегаю из зала в дверь в противо п оложной стене. Мне страшно… Я в панике… Я заперлась в чулане, самом чистом и безопасном месте, но знаю, что в доме кто-то есть.
— Выходи… поиграем… - слышу я в тишине и прижимаюсь к стене. – Где же ты, где же…
Звук шагов мимо двери и я вижу фигуру мужчины. Обычный, но сейчас такой страшный…
— Я знаю, ты где-то здесь… Я слышал, как ты визжала… - шаги удалились, и я спокойнее задышала и, собравшись, открыла дверь. – Здесь! – вылетел неожиданно мужчина и я начала падать… Падать…
Я упала в объятья голубоглазого брюнета. Он держал меня за талию и наклонил к полу. Он улыбался, пожирая меня своими красивыми глазами.
— Тебе так идёт это платье! – сказал он, и поднял на себя. Мы замерли лицами в миллиметре друг от друга.
— Не слишком откровенно? Оно без рукавов… И всё-такое…
— Кулон, по-моему, хорошо прикрывает этот недочёт. – Тёплые губы коснулись моей щеки, и я улыбнулась.
— Ох, Адам, ты как всегда! – я ударила слегка его по плечу. Мои глаза стрельнули на танцующих, и я поймала запястье Адама.
— Что ты опять удумала? – Понял он мой взгляд и тут же двинулся следом.
Мы спрятались в маленькую комнатку и тут же прижались друг к другу лбами и захихикали как дети.
— Роза иногда я тебя не узнаю! – прошептал он, не сводя взгляда с моих глаз.
— Николас бы не понял побега… - Пожала я лишь плечами. – А ты: не узнаю! Какие вы странные, братья Маковы!
— Зато одни на всём белом свете! – он прижал меня за талию ближе к себе. – Мы одни, мисс Грей, что вы собираетесь со мной делать?
Я похлопала игриво ресницами.
— То же, что и вчера.
— Это очень заманчиво, но это поможет сменить вашу настойчивость возвращаться в школу? Почему одна?
— Нет, и к двенадцати я всё равно туда отправлюсь, – п окачала я головой. – Но сейчас, Адам, вы хоть верьте в меня… Я не просто иллюзионистка, или ловец снов, я, прежде всего ученица Мэрлина и знаю, как постоять за себя. Доверяй мне, Адам.
— Ты знаешь, я верю тебе. Всегда . – Его глаза уверенно вспыхнули, и я подставила щёку моментально для поцелуя.
Адам наклонился её целовать, но я тут же сменила щеку на губы. Мы стали целоваться, плотно прижавшись друг к другу. Адрена лин был что надо. Сердце как заведенное стучало где-то в области шеи и это были удивительные поцелуи. Мои руки залетели ему в волосы, и я довольно застонала, прижавшись ещё ближе.
Он отстранился от меня с потрясающим удивлением и страстью на лице.
— Это самый лучший день рождения, Роза.
— Я знаю, - я подошла к двери и поглядела по сторонам. Было пусто. Моя рука протянулась назад, к нему и он с охотой её взял.
Тихо и незамечено мы поднялись на второй этаж их семейного особняка. Я открыла правую дверь от входа, и мы вместе вошли туда.
— Библиотека? Зачем? – оглядывался Адам.
— Всё за тем же, - я присела на софу и похлопала рядом с собой. Грациозной походкой он подошёл ко мне. Посмотрел на меня сверху вниз и сел рядом. Я тут же обернулась к нему всем корпусом.
— И чем же?
Я припустила ресницы и улыбнулась. Затем подняла на него глаза и моментально накрыла его губы своими, опрокидывая его на себя. Это было чудесно.
Прикосновения и поцелуи Адама просто не передать словами… Они такие настоящие, такие, как надо… О таком только мечтать. Было такое странное чувство, что мы были просто одни во Вселенной в этот момент, пока часы не забили, и я не вылезла из-под него.
— Вот и конец сказке, - прошептал Адам, выпрямляясь так, чтобы мне было место нормально сидеть.
Я улыбнулась ему печально и положила руку на щёку.
— Ты знаешь, я люблю тебя, Адам... – Я закрыла глаза.
Когда я их открыла, то стояла перед дверью в дом Духа. Там было тихо. Я опустила руку вниз, и она безвольно повисла. Вздохнула. Посмотрела на стену рядом с дверью и кивнула. «Да, там безопасно».
Подошла к периллам и стала водить по ним руками, пока не наткнулась на впадинку, улыбнулась и вставила туда перстень, что был на пальце, специально перевернутый удобно и крутануло рукой один р аз против часовой стрелки. Послы шался звук двигаемого камня, и я подняла глаза.