Как-то раз отец Аяи вернулся домой избитым. Его двоюродный брат обанкротился, продал лавку и мужчине пришлось идти торговать на рынке. Но японцам, каждый из которых уже успел занять своё место среди многочисленных столиков, не понравился внезапный гость. Его обозвали «дикарём, убивающим медведей», избили и сказали, чтобы больше здесь со своими товарами не появлялся.
Тогда шёл фестиваль Гион, и мать Аяи прямо перед синтоистским храмом, к которому стремилась процессия, убила овцу — прокляла весь город, подвергающий гонениям её народ. Аяи в это время тоже была на фестивале, с подругой. Испуганная, подружка бросила Аяи и та пошла в полицейский участок, за мамой, и провела там ночь.
Как шаманку выпустили из полиции, она взяла Аяи за руку, и дочь с матерью вернулись домой. Только вот дома их ждало лишь кровавое месиво.
«Это японский кот спустился с гор», — сказала мать маленькой Аяи, пока они рассматривали окровавленные стены и ошмётки плоти на полу, которые когда-то были отцом Аяи. А вскоре и шаманка превратилась в кровавый суп.
«Всё потому, что мать моя забирала чужие души. Чудовище учуяло их и пришло за ней. А меня не тронуло. Моя душа слишком слабая. Потому, Ниши... лучше как я, умри от слабости... Лучше пусть душа потеряется, чем достанется ему», — так сказала ему мать на смертном одре.
Он помнил, как выдрал свою ладонь из её рук.
«Не буду я умирать», — произнёс он. «Умирай одна. А я буду жить».
Ниши хотел бы пожалеть о грубых словах, сказанных напоследок. Но жалеть было страшно. Больше всего, он хотел жить дальше.
До этого момента Ниши был уверен, всё это — бред. Просто его мать сошла с ума и ничего не понимала. А если даже она была права — бабушка с дедушкой заслужили этого. Они, как и другие айны, убивали медведей на ритуалах, а бабушка забирала души и других невинных животных. Они просто поплатились за своих грехи. А вот теперь и Ниши встретил одно из тех существ, которые расправились с его предками.
Наверное, всё началось, когда Ниши испачкал усы кота кровью. Хара вкусил силу Таданобу, и что-то в нём пробудилось. Стал есть насекомых, других животных... а затем начал преследовать тех, кто обидел его.
Убивал только тогда, когда они с Натальей были не дома. Возвращался вовремя, словно прилежный ребёнок. В первый раз их не было дома вечером, и в первый раз убийство произошло так поздно. Вчера Ниши ещё надеялся, что кровавый след в лесу — лишь совпадение. Совпадение, что первый из семьи жертв умер в их доме, и что говорил про какого-то демона. Совпадение, что Таданобу нашла Хару в горах.
«Как это было глупо...» — с злостью на себя думал Ниши.
Японский кот. Кот с гор. Нэкомата. Кот, который преследует обидчиков, обращаясь в их родственников. Кот-ёкай. Сначала убивал тех, кто обидел его. А теперь, возбудив свой аппетит, будет просто убивать тех, от кого пахнет энергией множества душ.
Он был здесь, прямо перед Ниши, довольно скалился, открыв свою жуткую разрезанную пасть и мурчал. Он — шанс для Ниши надолго отсрочить свою смерть, которой юноша так боялся. Но воспользоваться этим шансом Ниши не мог.
Как он мог убить кота, о котором они с Таданобу заботились? Кота, с которым они спали, который помогал им. Если так задуматься — Хара никогда не брал у Ниши больше, чем отдавал потом Наталье. Юноша чувствовал — этот кот любит Таданобу. Ниши мог понять, что чувствует живое существо, лишь прикоснувшись к нему. Он знал. Даже если он сожрёт самого Ниши — Таданобу он не тронет. Кроме того, в нём до сих пор меньше душ, чем у Таданобу. И тем более меньше, чем у Ниши. Он не сможет их съесть. С пастором Паком так получилось, потому что он был слаб. Измучен и физически и духовно. Таданобу уже две недели забирала его силы.