— Почему?
— Что почему? — промурчал он.
— Почему попробовали их первыми?
Пастор улыбнулся:
— До этого меня не волновала еда. Нам она не нужна. Но как-то беззубый старичок попросил меня исполнить его желание. Хотел открыть лавочку с каринто. Я думал, он умрёт от уныния, ведь желание было безумно примитивным. Но он так страстно жаждал заниматься всем, что связано с его лавкой, что вскоре открыл ещё лавку, а потом ещё... Придумал новый фирменный вкус, а затем больше. Это было для меня удивительно, ведь старичок был беззубым, и не мог есть свои сладости. Тогда я решил попробовать их. А после стал пробовать и другую еду.
— Этот дед — как тот глухой музыкант. Бетховен, — пошутила Наталья.
Пастор усмехнулся:
— Это точно.
— И что же вам больше всего нравится из еды?
— Такого нет, — просто ответил пастор. — Мне нравится просто пробовать. Ах, нет. Теперь это якква. Её вкус смешался со вкусом нашей первой встречи.
— И какой же у нашей встречи был вкус?..
— Любопытства и очаровательной осторожности. Вы добавили этот вкус в пирожное, —произнёс пастор Ви.
— Я думала вы про что-то уютное, — смущённо ответила Наталья. — Якква ведь уютная.
Пастор кивнул с улыбкой.
— Да. Это верно. Поэтому в тот день я и предложил её вам. Чтобы вам стало со мной уютно.
***
Как они пришли домой, Хара стал истошно мяукать, требуя, чтобы его вывели на прогулку. Они провели на жаркой улице ещё целый час, наблюдая за тем, как Хара безостановочно ловит цикад, жуков и ящериц. Ниши утомился. Понадобилось всего два дня, чтобы энергия новых душ покинула его тело. Вернувшись домой, он выглядел как сонный щенок, которого приучают не спать днём. Таданобу было жалко юношу. Но пойти убить кого-то она не предложила... И Ниши тоже молчал. Она надеялась, что и ему не хочется никуда идти.
Наталья гладила его по волосам, пока он лежал, уткнувшись носом в её живот. Его волосы уже вернули свой цвет — стали чёрными, как смоль. Похоже, он решил их не красить больше.
— Мы найдём для тебя это существо, — попыталась утешить его Наталья. Но Ниши ничего не ответил.
«Наверное, уснул...» — подумала Наталья. Ей было безумно жалко этого мальчишку, но её успокаивала мысль, что ничего не случится, если он подождёт ещё хотя бы пару деньков.
— Когда мне было тринадцать, я случайно увидел твоё фото, — вдруг услышала она голос Ниши. — Ты была на нём такая, как сейчас. Я подумал, что нет никого красивее на свете.
— Ты тогда меня полюбил?..
— Да. Наверное, где-то тогда, — тускло произнёс мальчишка. — А когда ты умерла, я остался один... Я приходил к тебе часто, раз в неделю точно. Но когда мне исполнилось пятнадцать или шестнадцать, я стал приходить гораздо чаще. В один день я понял, что не просто скучаю по тебе. Я не могу без тебя. И осознал, как сильно тебя хочу, онэ-сан.
Голос его звучал болезненным. Наталья удивлённо замерла.
— Поэтому я проводил много времени с тобой. Ездил на кладбище после школы. Любил тебя там. Даже брал с собой твою зубную щётку, которую сохранил ещё тогда, когда ты умерла. Она ещё пахла твоей слюной. Поэтому я делал это с ней. Было больно, но так я мог чувствовать тебя сильнее.
«Любил меня... на кладбище?.. Неужели он..?..» — по коже прошлись мурашки, а головой она почувствовала возбуждение.
— Спасибо, что не забывал обо мне, — произнесла Наталья и склонилась к нему, чтобы сладко поцеловать.
***
Среда разразилась дождём, который Наталье так нравился.
— Пришли ваши документы, — возвестил пастор с улыбкой.
Открыв ящик стола, он вынул оттуда бумажный конверт, и, поправив свечи с красным фитилём, лежавшие там, в ровный ряд, Ви протянул ей бумаги.
Наталья аккуратно взяла этот подарок с замиранием сердца. Конверт был достаточно увесистым. Однако, на душе скребли кошки. Это ведь просто документы. Там и имени её не будет.
— Спасибо, — произнесла Наталья. — Я вам очень благодарна... за всё.
— Откройте, — подбадривающе произнёс пастор.
Наталья открыла конверт, развязав верёвку и вытащила стопку документов в папках.
Регистрационные документы, и прочее её пока не интересовали. Она посмотрела в загранпаспорт. Оттуда на неё взглянула девушка лет двадцати. Юная, красивая, с яркой улыбкой. Это определённо была она. Взгляд яркий. А рядом красовалось её имя. Её настоящие имя и фамилия, а не фамилия мужа, и даже место рождения... Всё, кроме даты. В ней отличался год, а месяц и день остались прежними.
Наталья перерыла остальные документы. Водительские права, японское ID, документы о смене гражданства, диплом о высшем образовании с такой же специальностью, что была у неё в её родной стране. Все документы и даже больше были разложены по папочкам. Даже право на дом, разделённое с Ниши наполовину.