— До службы полчаса, - произнёс пастор мягко. — Пройдёмте.
Мужчина провёл её в ризницу. Точнее туда, где обычно располагалась ризница — с правой стороны зала. Однако это помещение не походило на скромную обитель одежд и утвари — ужасно высокие потолки, казалось, высотой с храм, витражные стёкла во всю стену, а также длинный коридор, который уходил вправо и заканчивался лестницей. Тут была два стола, два кресла, небольшой своеобразный камин, а сбоку справа, до коридора, была дверь, видимо в келью. Сквозь светлые витражи на заднем дворе можно было заметить сад. Это помещение больше напоминало уютную лоджию, чем ризницу.
Таданобу и впрямь была удивлена такой находке. Она всерьёз задавалась вопросом, кто возвёл эту церковь, и откуда они набрали прихожан. В её голове Япония всегда была кладбищем христианских миссионеров. Она до сих пор помнила, как хлопали в ладоши родители её покойного мужа-японца будучи в Корее, где городской пейзаж буквально утыкан красными светящимися крестами.
Пока Таданобу разглядывала всё это убранство и вспоминала прошлое, пастор залил кипящей водой чайничек, насыпав туда какие-то травы, а затем достал им серебряные кружки. Она взглянула на них мельком. Снова те же странные рисунки.
— А почему вы назвали меня Таданобу? — спросила девушка.
Священник улыбнулся, совсем не смутившись:
— Я видел табличку с фамилией на ваших воротах, когда шёл к соседнему дому. Я ошибся?
— Нет...
Пастор взял со столика какое-то угощение на подносе под стеклянной крышкой. Когда крышка торжественно была снята, Таданобу увидела яккву с орехами. Настолько аппетитной выглядела сладость, что у неё потекли слюнки. Палочками пастор уложил угощение на два серебряных блюдца, и поставил одно перед Таданобу.
— Это очень вкусное угощение. Его делает мастер, который готовит самой императорской семье, — рассказал пастор Ви спокойно и мягко, словно рассказывает сказку ребёнку.
Таданобу знала, что такое якква. Как любительница пахлавы, она могла оценить этот медовый десерт по достоинству. Но она впервые видела, чтобы якква выглядела так изящно и сочно. Чай тоже был безумно ароматным и освежающим. Будто подарок из сказочной страны.
— Из чего он? — спросила Таданобу про чай.
— Из трав, что я выращиваю в саду. Если вам нравится, я отложу их и вам в следующий раз.
— Ну... я подумаю, спасибо, — вежливо отмахнулась Таданобу и тут же поддалась любопытству. — А можно спросить, что корейский пастор делает в Японии?..
Пастор улыбнулся:
— Предыдущий настоятель желал сохранить этот храм, и в итоге завещал его мне и ещё одному пастору. Думаю, это было примерно пятнадцать лет назад.
Таданобу задумалась. Она помнила смутно, что в Аманохаре была церковь. И помнила, что избегала её. Тогда сама по себе церковь напоминала ей о том, что она отдала свою молодость почившему мужу. Получается, пастор Ви был здесь за целые десять лет до её смерти, а она с ним ни разу не встречалась. Но это было в общем-то не удивительно. Последние годы она почти не выходила в свет.
— Ааа...Ничего себе, — улыбнулась Таданобу, а затем опустила взгляд на чашки.
Они светились вычищенным серебром внутри, а снаружи были чернёными. Прямо как её прошлая жизнь, только наоборот. Снаружи выглядела прилизанной и сверкающей, а на деле была подобна угасающему угольку.
— Если можно, отложите мне чая, когда будете собирать с следующий раз, — всё-таки попросила она.
Пастор улыбнулся. Таданобу нужно было доесть как можно быстрее, чтобы уйти, но она не могла заставить себя отказаться от удовольствия. Якква была слишком вкусна, и девушке хотелось насладиться ею подольше.
А пастор лишь улыбался на это и спокойно пил чай, поглядывая в окно.
— Быть живым прекрасно, — задумчиво произнес вдруг пастор, когда Таданобу с изяществом закончила с угощением и уже собиралась благодарить и прощаться. Мужчина посмотрел на неё. — Правда ведь? В жизни слишком много удовольствий, чтобы от них отказываться.
Слова эти были такими странными для пастора, что Таданобу не сообразила сразу, что ответить.
— Точно, — ответила она, не собираясь разглагольствовать.
— Останетесь на службу? — вежливо спросил он.