— Нет, спасибо, меня ждут, — так же вежливо ответила она.
Пастор улыбнулся, как-то серьезно и тепло одновременно, ничего не говоря.
— Спасибо за чай и угощение. Как-нибудь я вам за них отплачу, — нарушила тишину Таданобу, сдержанно улыбнувшись. — Я пойду.
— Тогда до встречи. Удачной вам дороги, — попрощался пастор.
Выходя из ризницы, Таданобу увидела, как в храм заходят люди. Очень много людей. Пока она шла на выход, они заполнили почти все скамейки.
«Кто это? Это точно японцы?..» — задалась она закономерным вопросом. Японцы с большим удовольствием шли в секты, чем в христианские храмы. Тем более в таком количестве.
Прихожане не обращали внимания на Таданобу. Они обращали взгляд пастору, который уже стоял у солеи, будто предводитель армии из жутких статуй.
— Ангел рад видеть всех пришедших и ушедших от нас. Да исполнятся наши желания, — услышала она, закрывая дверь храма.
***
До дома она шла по дворам, торопясь, чтобы успеть прийти до того, как вернётся Ниши. Чтобы тот не подумал, что с ней что-то случилось. Таданобу переживала. Она чувствовала себя обязанной за своё воскрешение, и не хотела его волновать.
По пути она вспоминала о пасторе, его странной церкви, таких же странных прихожанах... о вкусной яккве и чае, от которых стала сытой, хоть и съела всего ничего. Подходя воротам, девушка поняла — она жаждет выпить этого чая снова. Он был словно звон того серебряного колокольчика — сознание от него будто взлетало ввысь, делая Таданобу необычайно бодрой.
Вдруг девушка почувствовала, как кто-то схватил её за руку.
— Онэ-сан!
Она повернулась. Перед ней стоял Ниши. Взгляд волчий, немного резкий, встревоженный. Мальчишка глубоко и часто дышал. Похоже, он бежал до этого.
Таданобу удивилась. Она должна была успеть.
— Уже обед, — озвучил её мысли мальчишка. — Я пришёл, а тебя не было. Я переживал и искал тебя. Уже как час ищу.
— Прости, — мягко произнесла Таданобу.
— Больше не уходи так... я переживал, — произнёс он ревностно. Опустив взгляд, он через паузу добавил привязчиво: — Люблю тебя.
Видя это его искреннее и серьёзное выражение лица, она не могла не испытать нежности и вместе с тем чувства вины. Он погладила его по голове, поправив его волосы. Тот смотрел на неё, словно волчонок.
Дома Таданобу всё рассказала юноше, не утаивая. Ниши посмотрел на неё твёрдым взглядом.
— У тебя будут документы, — произнёс мальчишка с какой-то стальной уверенностью. — Ты только не встречайся с ним больше. Хорошо?
Таданобу до сих пор не привыкла к его волчьему выражению лица, когда речь заходила о пасторе.
— Почему? — спросила она.
— Я же говорю, он опасен. Не встречайся с ним, — произнёс он возбуждённо. — Я не хочу, чтобы кто-то опять забрал тебя у меня.
Всё это было похоже на мольбу, а не приказ. Видно, он и правда переживал.
— Хорошо, Ниши, я постараюсь... — произнесла Таданобу, перешагнув через себя.
Он смотрел на неё, и возбуждение его уменьшалось. Глаза покраснели. Таданобу острожно взяла его за руку, села на диван, и положила подушку на колени.
— Иди сюда, Ниши, — проговорила она.
Мальчишка замер на секунду. Опустив взгляд, он подошёл и мирно лёг, положив голову на её колени, выдохнув, словно животное. Она стала гладить его по голове. Он прикрыл глаза тревожно, а затем посмотрел на неё с каким-то зачарованным взглядом. Будто это было какое-то болезненное удовольствие.
Ночью Таданобу видела мальчишку у балконной двери. Его освещал лунный свет. Один за другим он прикреплял какие-то талисманы на дверь, так, чтобы их не было видно, а затем ушёл вниз. Она слышала со второго этажа, что он прикреплял их и к входной двери. На сердце её стало и жутко. Он был похож на себя в детстве. Серьёзный, решительный, сосредоточенный. Наверное, со временем эти качества и образовали это новое — одержимый.
Часть 1. Глава 7. Кот с разорванной пастью
«Глубокие реки текут неслышно»,
— японская пословица.
Что было хорошо в доме Таданобу — так это то, что даже в жару в комнатах стояла приятная прохлада.
Все выходные они с Ниши сидели в гостиной, ели дыню и смотрели ужастики. От чего-то было приятно смотреть подобное после воскрешения. Тем более, Таданобу всегда любила японский мистический кинематограф. В своё время, до замужества, она даже вела список просмотренных фильмов. Теперь, когда у неё не было даже телефона, чтобы зайти в интернет, всякие списки потеряли смысл.
Вскоре Ниши получил свою первую зарплату, появилось водоснабжение. К новой рабочей неделе, она, наконец, смогла познать все блага цивилизации.