— Если вы придете в нашу церковь, вы прочувствуете, как Ангел вас любит. Он оставит тепло любви глубоко внутри вас, — произнёс он низким, бархатным голосом, с улыбкой.
Прежде чем Таданобу успела ответить на такую странную фразу, пастор вновь улыбнулся, а затем отпустил её. Он встал на ноги, оттряхнув одежду и положив платочек с разбитым колокольчиком во внутренний карман мантии.
— Если вам понадобится помощь, я всегда открыт для вас. Вам нужно будет только прийти ко мне, — проговорил он мягко, с улыбкой, и поклонился.
— Спасибо... — только и успела произнести Таданобу, как пастор скрылся среди деревьев.
***
После прихода пастора, Ниши стал ещё более настороженным. Похоже, так или иначе, он почувствовал, что пастор приходил. Таданобу ничего не скрывала. Просто сказала, что он увидел и забрал разбитый колокольчик.
Всё больше этот мальчишка, будучи и так собственником, становился каким-то болезненно-одержимым. Бывало, он вдруг хватал её и начинал ласкать и целовать, словно жадный зверь.
Но Таданобу была совсем не против. Наоборот, она, наконец, почувствовала его любовь сполна. Зверь зверем, но кроме всего прочего, он был с заботливым, нежным, чувственным, и никогда не злился на неё. Привязчивый мальчишка, воскресивший человека, который ему никогда не принадлежал. Неудивительно, что он так боялся её потерять.
Во всём остальном он был тем самым юношей, с которым ей всегда нравилось проводить время. Они вместе гуляли, и теперь, когда у Ниши были собственные деньги, они часто ходили угощаться мороженым или фруктами.
Иногда Ниши вставал ночью и смотрел из окна на задний двор, где в лунном свете белела та самая поляна, огороженная забором на окраине леса. Словно мог видеть что-то в темноте — детали, недоступные другим людям. Будто и правда был диким животным. Она чувствовала как он гладит её по волосам, думая, что она спит и не замечает его прикосновений.
Прошло ещё две недели. Таданобу было хорошо и без этого чая, и без чего-либо ещё.
Но вот речь шла только о тех часах, когда Ниши был дома. Остальное время тянулось нудными часами, минутами и секундами. Как и прежде Таданобу очень нравилось принимать ванну с ароматной пеной. Но попросить Ниши купить цветные душистые бомбочки она стеснялась.
Скоро Таданобу смекнула, что ровно в одиннадцать часов утра к соседке приходит её подруга, и за чаепитиями они сплетничают о всяком. И решила развлечься хоть так. Каждое утро она тихо садилась на скамейку у забора и подслушивала.
Большая часть сплетен была ерундой. Они что-то говорили о своих уже взрослых детях, о ценах на продукты; но иногда попадалось и что-то интересное. Например, сплетни о соседке-домохозяйке, которая изменяла мужу с доставщиком йогурта. Или о глупых депутатах. Иногда сплетни были даже какими-то женоненнависническими. Её это раздражало, но, в конце концов, у дарёных сплетен про мораль не спрашивают. А это было одно из забавнейших бесплатных развлечений для неё, которое погружало её во внешний мир.
В один из дней присев у забора, чтобы послушать сплетни, Таданобу заметила, как одна за другой несколько дорогих машин пронеслось мимо по их маленькой, уютной улочке.
— Это что же за богачи? — крякнула соседка.
— Какие-какие. Балда. Ты что, не знаешь? — удивилась её подруга. — Это же прихожане церкви той, что на холме.
— Правда? Так вот почему мой засранец её посещает.
— Сынуля твой?
— Ага. Все зубы прожужжал, чтобы сходила туда. Но сам же знает, что со своими коленками я туда ни за что, жук проклятый. Да и на кой нам церковь эта...ради связей туда, что ли, ходить?
— А чёрт его знает. Но ездят туда и впрямь важные шишки. Говорят, и мэр наш, Оомори, её тоже посещает исправно. Я сама туда не хожу, к чему это всё. У меня вон под боком храм буддийский. Но сестра ходит. Говорит, якобы пастор вылечил дочку её больную.
— Да? — произнесла соседка, будто с надеждой.
— Да кто их знает. Хотя вот пастор у них ничего. Может, у него я бы и причастилась, — хихикнула женщина.
— Это какой? Ви который, или как его?
— Нет, этот молодой, лет тридцать пять. У них там ещё один есть, с бородёнкой, пастор Пак. Он службы обычно проводит. Но сейчас его нет. Сестра говорит, как раз сегодня приезжает. Его все мамочки в округе любят, — произнесла она довольно.
Соседка, видимо толкнув её локтём, тоже смущённо захохотала:
— Вот развратница!
Таданобу задумалась. Похоже, в этой церкви был не один такой подозрительный пастор. И все почему-то корейцы. Но, вспомнив, что корейские миссионеры год за годом наведываются в Японию, она решила, что удивляться нечему. Хотя новость о бородёнке, впрочем, её заинтересовала.