— Да... она была особенной девушкой, — произнесла Таданобу печально. Она почувствовала волнение. — Но, Ниши, с тобой же ничего не случится?..
— Я забрал слишком много душ. Двадцать тех, что лежали уже в могиле, я поместил в тебя. Двадцать девять оставшися и пять живых, я забрал себе для ритуала. Теперь моя душа не выберется из тела, пока я не умру.
Наталья посмотрела на него, погладив.
— Значит, есть ещё что-то? Какие-то ангелы и демоны? Разве это не сказки?..
— Всё оно одно. Это всё камуи. Кроме демонов, что с неба, рождаемых грозой и молниями. Остальные, те, кого называют духами или ёкаями, и те, кто как я, рождаемы тем, что на земле и под нею — это всё камуи. Просто некоторые настолько сильны, что становятся богами. Ками. Или высшими камуи — как угодно. Но все они сотканы из одной и той же ткани.
Наталья гладила Ниши, перебирая его белые пряди. Она была взбудоражена.
— Ниши, так, может, и тебе стать богом?... — сладко пропела она. Если Ниши станет богом, никто ему не навредит. Да и сама идея, что она будет рядом с кем-то настолько сильным и великим, её возбуждала.
— Я неправильный. Дух камуи в человеческой оболочке. Поэтому не бессмертен, — произнёс Ниши мрачно.
— Ниши, значит, мы оба умрем?.. — грустно произнесла она.
— Очень не скоро, но да. Истиные камуи были рождены в гармонии природой и поддерживаются её бесконечными силами. А мы — то, что рождено против течения жизни.
Вдруг Ниши остановил рассказ и посмотрел на неё. Взгляд его был въедливым, недобрым. Каким-то жестоким.
— Но, онэ-сан. Мы можем поглощать чужие души. Тогда, мы сможем жить почти вечность.
Наталья посмотрела на него внимательно. Это ничуть не смутило её. Лишь ещё больше взбудоражило.
— Тогда я буду искать тебе души, — произнесла она со сладкой улыбкой и поцеловала его в лоб.
Ниши посмотрел на неё с неким удивлением. Постепенно оно исчезло, а на смену ему пришло опьянение. Опьянение её словами. Его тёмный взгляд, будто что-то вязкое, затягивал её с собой.
— Я сделаю нас бессмертными, — произнёс Ниши.
***
Прошло несколько дней. После небольших раздумий, кота решили назвать Хара, не вкладывая в имя никакого особого смысла. Наталья с самоотверженностью выхаживала кота, и они с Ниши регулярно носили его на перевязки.
Хара был спокойным, словно слон, и возбуждался только тогда, когда время доходило до игр. И тогда он, совершенно не беспокоясь о боли, начинал кусаться, ловить пальцы новых хозяев, и облизывать их. С Ниши, впрочем, он играл менее активно, но мальчишку это не смущало. Он всё равно находил пути, как покорить животное, то приманивая его рыбой, то используя более интригующие приманки. Ниши явно нравилось, что теперь у них с Таданобу снова был общий питомец. Кот купался в их внимании. Он явно считал Наталью своей собственностью — в любое время он мог прийти, сесть на её колени, и не уходить до тех пор, пока Ниши не снимал его с титаническими усилиями. Так, как минимум раз в день вокруг него плясали, чтобы он соизволил отпустить Таданобу из своего пушистого плена. К еде Хара тоже был избирательным. Он не ел ничего, кроме человеческой еды — в основном рыбу и мясо. Неудивительно, что он был такой худой. Когда коту предлагали кошачий корм, он лишь воротил нос, а как только его на верёвочке вывели гулять во двор, Хара тут же выловил большую рыбину из пруда, и полакомился ей.
В заботе о коте и прошла неделя. Последняя её свободная неделя. Но чем больше приближалось утром понедельника, тем больше откуда-то из глубин просыпалась обида на пастора.
«Неужели, он и правда хочет просто сожрать мою душу?», — задавалась она этим вопросом с чувством полного разочарования. Она и так прожила прошлую жизнь до безобразия скучно, и не хотела, чтобы эта стала такой же.
Наталья и верила в то, что ей рассказывал Ниши, и не верила одновременно. Наверное, все эти демоны, ёкаи, ками и камуи — как ветерок. Можно его только почувствовать. Или увидеть листья в воздухе и догадаться — да, это ветерок их несёт. Это что-то, что течёт также плавно, как сама жизнь. Что-то, что является её частью. Частью того же самого города с обычными людьми, похожими на муравьёв, с рекламными вывесками, депутатами и шумными школьниками. С невыносимо спокойной жарой и безмятежными летними деньками. А всё остальное — лишь странности. Мираж из-за жары. Наталья задумывалась: может, она тоже лишь мираж? Девушка до сих пор была в растерянности — кто она теперь?