Наталья кивнула и выдохнула, только оказавшись в ризнице.
— Как всегда чая? — спросил он.
Наталья кивнула. Ей хотелось сейчас хотя бы чего-то. Она совсем не завтракала.
— Спасибо. Что тут произошло?..
С лица пастора Ви медленно сошла улыбка, но след от неё ещё блуждал в его вдруг посерьёзневших глазах. Он был серьёзен, но спокоен.
— Вчера, пока мы все с вами были заняты, пастор Пак исчез, оставив за собой лишь кровавые одеяния, — сообщил Ви. — Ближе к утру приходили полицейские, я их вызвал. Конечно, я показал им кабинет, а не подвал. Просто перенёс туда кровавые вещи и ошмётки. Они забрали всё, что было, и ушли.
— Епископ Пак ушёл сам?..
Пастор Ви усмехнулся.
— Не думаю. В подвале было очень много крови. А в последний раз, когда я его видел, он был очень измучен. Наверное, в кандалах он даже не мог сопротивляться.
Наталью, итак пребывающую в унынии, настигло разочарование.
— Его надо найти...я же хотела отдать его Ниши... Разве я не должна чувствовать его смерть?...
— Хмм... — протянул пастор и достал из печи котелок. Наталья почувствовала приятный сливочный запах. Достав две тарелки, он стал черпаком набирать в них ароматную кашу. Помолчав пару секунд, будто уже и забыл о вопросе, пастор поставил перед ней тарелку с аппетитной кашей и произнёс понимающе:
— Прислушайтесь к себе. Этот розарий больше не испускает энергию.
«Так это уныние... это оно? Это потому, что пастор Пак мёртв и больше со мной не делится?» — осенило Наталью.
— Поешьте. А потом я покажу вам, что было в подвале.
Наталья поджала губы, а затем, дав волю чувствам, вдруг заявила довольно:
— Обожаю, когда вы интригуете.
На лице пастора медленно расплылась широкая улыбка. Наталья почувствовала облегчение. Со вчерашнего дня пастор Ви выглядел несколько холодным, но теперь стал, как прежде. Ви сел напротив неё и произнёс со своей змеиной улыбкой:
— Я тоже обожаю, когда вы так возбуждающе честны.
Наталья смутилась и игриво улыбнулась:
— Приятного аппетита. И спасибо за завтрак, — ответила она.
Наталья ощутила себя так, будто ей принесли завтрак в постель — так была нежна и вкусна каша, приготовленная пастором. Она даже почувствовала вину перед Ниши за то, что так хорошо себя чувствует с пастором.
Вскоре они проследовали вниз, в подвал, где раньше «отбывал наказание» пастор Пак. Спускаясь по длинной лестнице, она чувствовала некоторый трепет. Это место было для неё страшным когда-то, но теперь стало источником предвкушения очередной загадки, которую собирался открыть ей пастор. Теперь она знала — на самом деле церковь и каждый её уголочек всегда принадлежали лишь пастору Ви.
Священник взял с собой большой фонарь странной формы, но пока его не включал. Да и в подвале было не очень темно — в лучах, спускавшихся из малюсенького окошка, Наталья могла полностью разглядеть подвал. Там было чисто. Ничего необычного. Девушка даже отчасти расстроилась. Там пахло только чистотой.
«Наверное, пастор убрался», — разочарованно сделала вывод Наталья.
— Подождите немного. Нужно убрать свет, — вдруг произнёс пастор. — Подержите, пожалуйста.
Ви протянул ей этот странный, громоздкий фонарь, а сам достал кусок чёрной ткани, сложил вдвое, и повесил его, зацепив на барельеф над окошком. Всё погрузилось в темноту. Ткань была очень плотная.
— Я использую этот фонарь для уборки, — объяснил пастор. Его сутана зашуршала от движения.
— Теперь включайте, — услышала она голос пастора сзади.
Наталья стала искать пальцами, и почувствовала, как пастор мягко направил её руку на кнопку. Появился яркий, синий свет.
— Ещё раз, — попросил мужчина.
Наталья нажала ещё и появился фиолетовый. Наталья ожидала, что всё на полу засветится светлыми следами от крови — как в фильмах. Но нет. Светилась только пара пятнышек.
«И...всё?» — растерянно вглядывалась Наталья в пол и стены.
— Везде, где тёмные пятна — это кровь, — раздался голос пастора.
Наталья с недоумением осмотрела пространство. Вокруг всё было сравнительно тёмным. Она просветила стены, пол... А затем остановила фонарь на лестнице вверх. Под светом фонаря лестница становилась яркой, лавандовой. Наталья оглянулась назад. Точно. Внутри подвала фонарь показывал всё в тёмно-фиолетовом цвете.