— Нет, — покачала головой Наталья.
«Неужели, он так ревнует?..» — удивилась она.
— А ты как думаешь?.. Зачем он вообще его решил искать? — въедливо спросил Ниши, опустив взгляд на Хару.
— Может, для нас. Отдаст его тебе. Ну или себе заберёт души, чтобы компенсировать ранее утраченные, — предположила Наталья, а затем добавила игриво: — Ведь когда он помогал мне убираться за воришкой, ты ведь сжёг парочку его душ с помощью амулетов, да?
Ниши кивнул, поднял взгляд на Наталью и произнёс уверенно:
— Потому что нечего ему тут делать. Ему вообще нечего делать в этом городе. Даже тому существу с гор это место принадлежит больше.
Наталья напряглась.
— Почему нечего делать в этом городе?.. И почему существу это место принадлежит больше?
— Потому что и меня и существо породила эта земля, — произнёс он, поглаживая уже почти уснувшего кота. — А он... Сколько бы я не думал, ни одно существо, рождённое землёй, не может быть таким сильным. Он демон. Грозовой демон. Ему здесь не место. Он покусился на то, чего не имел права трогать.
Речь его звучала высокомерно и настолько уверенно, словно пастор покусился на его собственность.
— На что он покусился? — растерялась Наталья.
— На людей здесь. На это существо, будто может решать его судьбу. На тебя.
Наталья сжала расчёску для кота в руках. После последних слов Ниши посмотрел на Наталью словно изголодавшийся волк — пристально, жадно.
— Он просто такой же захватчик, как и все остальные люди... — произнесла Наталья после минуты раздумий. — И я ему пока не особо нужна.
Ниши посмотрел на неё сосредоточено, убрал ладонь с загривка Хары, прилёг и боднулся головой в её колени.
— И вообще, я думала, что он ангел, — добавила Наталья, как всегда ласково разворошив его волосы, довольная, что юноша сбавил пыл, как послушный волчонок.
— Это всё одно... Люди просто видят то, что им угодней, — ответил он, прикрыв глаза.
Наталья хмыкнула.
— Ниши.
— А?..
— Не переживай. Что твоё, то останется твоим, — заявила довольно Наталья. Ей нравилось, что Ниши такой собственник.
Ниши открыл глаза, посмотрев на неё внимательно. Словно желал убедиться в правдивости её слов.
— Да, — ответил он, и, поднявшись на колени, страстно её поцеловал. Губы его были мягкие, а поцелуй жадный. — Онэ-сан. Покажешь мне? Как ты забираешь силу у других?
***
Лес был свеж и пестрел бардовым и зелёным, весь утопая в цвету. И сильно контрастировал с Ниши, одетым как всегда в чёрное, словно хладная тень.
Не собирались заходить на эту вражескую для Ниши территорию, но сама судьба была на их стороне, спеша исполнить желания. Наталью привлёк человек, который шёл в лес с толстой верёвкой в руках, и они решили не идти в город за добычей для Таданобу. Ветерок возбуждал аппетит. Это был сын их соседки. Тот самый, который месяц назад пытался покончить жизнь самоубийством.
Наталья и Ниши, ступая по мягкой почве, следовали за неудавшимся сыночком весь путь от ворот мягкой поступью, и спрятались в овраге, когда тот дошёл до старого дуба. Сосед, казалось, и не слышал ничего.
Несколько раз он пытался накинуть верёвку на толстую ветку, но его попытки оканчивались неудачей. После пятой попытки сосед сел на колени и издал долгий звук, похожий на что-то среднее между заунывным плачем и стоном на последнем издыхании.
Наталья глянула на Ниши — он смотрел на плачущего с каким-то пренебрежением. Казалось он даже скучает, глядя на мужчину, или испытывает раздражение.
Наталья оглянулась — бедняге, наконец, удалось закинуть верёвку на ветку потоньше, и затянуть узел. После нескольких минут скуки, он, наконец, влез в петлю. Ему потребовалась всего минута, чтобы своими конвульсиями сломать ветку, упасть на землю, и вновь тихо завыть.
— Ниши, — шепнула Наталья мальчишке. — Это шанс. Тебе надо забрать его душу.
— Хочешь, чтобы я его сейчас убил? — уточнил Ниши.
Наталья кивнула. Ниши посмотрел на забор соседей вдалеке.
— Соседка не услышит. Я заберу его энергию, чтобы не кричал. А потом повесим его на суку, как он и хотел.
Ниши кивнул, и, прежде чем успел что-то сделать, Наталья выскользнула из оврага и крадучись, словно кошка на мягких лапах, подошла к самоубийце.
— Здравствуйте, — мягко поздоровалась Наталья, подкравшись достаточно близко с лежащему на земле и ноющему объекту. — А что вы тут делаете?
Голос её был сладкий, как звон колокольчика.
Неудачливый самоубийца тут же вытер слёзы, подскочил на руках, словно сверчок, и сел, уперевшись спиной в дуб сзади.
— А? А? А... я просто прогуливаюсь, — произнёс он невозмутимо, соврав в невозмутимой, чисто японской манере.