- Не подходи! Она сейчас встанет и прикажет тебе…
Опять слова застыли на губах, но в этот раз навсегда. Прямым ударом ноги в живот, Абаддон вмял отца Дэймон в стену, пробив её насквозь. Облако пыли скрыло ужасные последствия далеко не самого сильного удара, но демон точно знал, что его жертве не жить. В паре шагов лежала медленно затухающая женщина.
- Ты считала, что призовёшь демона, и тот будет служить тебе? Смею разуверить тебя, я не собираюсь служить подобным людям, какую бы они цену не предложили, - хмыкнул демон.
Его кара была опущена в виде кулака на голову женщине, не оставив ни единого шанса на выживание. Её тело никуда не исчезло в облаке пыли, но здесь всё было и так понятно, и позволительно было даже не смотреть в её сторону.
- Что ж, госпожа… - вставляя в её руки книгу «Призыв демонов».
И снова девочка смогла его удивить. Как только книга оказалась у неё в руках, ладони сжались, и она цепко впилась в неё, но после этого её сознание потеряло последние силы и ушло на покой.
- Тебе следует отдохнуть, но не здесь. Я заберу тебя с собой, - глубоко вдохнул воздух демон. – Воздух очень грязный, даже для меня, демона. В моём мире куда лучше.
Его ладони потянулись к маленькому телу, и, взяв её на руки, Абаддон закрыл уставшие глаза, после чего начал медленное погружение в пентаграмму.
Тела родителей Даймон когда-нибудь найдут, что-нибудь попытаются выяснить, но вряд ли кто-то будет хоть немного переживать. А тем временем Абаддон практически погрузился в пучину своего мира, в котором не так уж комфортно даже такому могущественному демону, как он…
Глава 4. Любовь и зависть.
Абаддон уже отвык от переходов между мирами. Слишком уж давно он не бывал нигде, кроме своего мира. Оглянувшись по сторонам, демон узнал настолько родные стены, что аж спокойно вздохнул. Облегчение явно не продлилось более секунды, так как сразу же после этого он скривил недовольную морду, и шагнул вперёд. На руках мирно лежала госпожа, но с ней происходило что-то необъяснимое. Абаддон сейчас не смотрел на неё, поэтому не смог увидеть произошедшего. Сейчас он искал место, где смог бы устроить девочку, дабы она спокойно отдохнула.
- К сожалению, в моей обители нет достойной кровати для Вас, госпожа, - тяжело вздыхая, пробурчал он.
Действительно, вокруг не было ничего похожего на место для сна. Абаддон если и спал, то прислонялся к холодной стене, откидывал голову назад, пока рога не упирались в неё, и ненадолго уходил в сонные грёзы. Отдых практически не требовался адскому существу, так как себя он ничем не утруждал, кроме привычных дел, вроде боевой практики, чтобы тело не отвыкало. Но всё-таки главной причиной были кошмары. Да, даже у демонов есть свои кошмары, способные ввести их разум в паническое состояние.
Для древнего демона разрушения ярким поводом для кошмаров была последняя война, закончившаяся три сотни лет назад. Но событие, что оставило на Абаддоне особый отпечаток произошло до начала всех конфликтов между людьми и демонами. Оно стало отправной точкой всего…
В случае же с индивидуальными сражениями и полномасштабными битвами, они не могли заставить матёрого воина испытывать душевные страдания. Пф…это, по сути, было то, ради чего сейчас жил Абаддон, поэтому, о каких вообще страданиях могла идти речь? Нет, тут всё куда сложнее…
За всё время своего существования, он имел дело лишь с тремя существами, которые могли получить его, своего рода, одобрение. Да, именно одобрение, ведь принудить его не был в состоянии никто. Смерть была бы куда более приятным выходом для демона, нежели служба тому, кто не вызывал искреннее желание служить и защищать от врагов.
Господь и Дьявол, эти два существа являются центральными персонажами всей истории мира, а вот о третьей личности, самой важной для Абаддона, речь пойдёт чуть позже.
***
Будучи ещё в виде миловидного парня с белоснежными крыльями, и, когда его именовали Аполлион, он поклялся служить Господу, приносить добро в мир и защищать тех, кто этого заслуживал. Служба проходила без сучка и задоринки, но вскоре всё переменилось. Юный ангел начал замечать неподобающее поведение представителей небес. Аполлиону было крайне тяжело смириться с постоянным наблюдением за самодовольством и тщеславием, которыми разило практически от каждого ангела. И поначалу он пытался вести беседы со сбившимися с пути веры и правды. Но каждому терпению приходит конец…
- Господь, я не могу умалчивать более о неправедности некоторых братьев… - понурив голову, произнёс он, стоя на коленях перед Отцом.