Старик Добрый остался стоять один посреди двора, безмолвно взирая на крохотное бездыханное тельце птички.
Воины затеяли пляску.
С наступлением темноты под скорбные трубные звуки раковин, доносившиеся с вершин далеких пирамид, гостям подали «пищу богов» — грибочки, утопленные в меду, отбивающем их горький вкус. С этого момента других угощений не ожидалось, да все уже были и так сыты, хотя шоколад продолжали, беспрерывно помешивая, разливать по чашкам.
Губернатор вышел во двор первым в сопровождении своего заместителя, других важных сановников, среди которых были мой хозяин и мой брат, а также прославленных воинов из касты «остриженных», из племени отоми, из касты «орла» и «оцелота». Когда музыканты затянули свою громкую пронзительную песнь, а танцоры пустились в пляс, взоры некоторых уже порядком помутнели — это означало, что грибочки подействовали.
Подогретые шоколадом и грибочками, многие из танцоров теперь наверняка не угомонились бы до утра. Каждому, конечно, казалось, что он горделиво и грациозно выступает под музыку, рожденную самими богами. И ни одному из них было невдомек, как все выглядит на самом деле, как смотрится со стороны это беспорядочное топтание на месте шатающихся пьяных людей. Я облегченно вздохнул, когда перед началом танцев мой хозяин изъявил желание удалиться в дом и там отдохнуть на тростниковой циновке под доносящиеся со двора волшебные звуки барабана.
Торговцы не участвовали в танцах. Рассевшись во дворе по кругу, они наблюдали за происходящим и мирно беседовали. Рядом лежали дары, приготовленные для тех, кто еще способен что-либо различать, — цветы, табачные трубки, перья, бумажные гирлянды, мозаики из бирюзы и одежда, для блеска обработанная слюдой.
В голову мне закралась мысль, что если я удеру сейчас, то, возможно, до самого утра меня никто не хватится. Но куда я мог бежать? Этот вопрос я задавал себе еще раньше, но так и не нашел на него ответа. Найти себе пристанище где-либо, кроме Мехико, я не смог бы, а в самом Мехико мне нигде бы не было покоя, когда, проснувшись, мой хозяин обнаружил бы, что я пустился в бега во второй раз. К тому же меня преследовали два образа, два лица Лилии — одно обиженное и уязвленное моими словами, другое равнодушное и холодное. Эти видения, судя по всему, собирались мучить меня до тех пор, пока я не выясню, которое из них окажется настоящим.
Кроме того, просто так выйти на улицу было нелегко — ведь торговцы сидели в рядок по всему периметру двора. Даже на женскую половину пробраться оказалось не так-то просто. Я осторожно проскальзывал между танцующими, надеясь, что старик Добрый не заметит меня.
Так бы и случилось, если бы одного из танцующих ненароком не занесло мне под ноги, отчего мне пришлось резко посторониться, и я ступил ногой в аккуратно разложенную перед стариком горку подарков.
— Извиняюсь! — выпалил я не задумываясь.
— Здоров, Яот! — тут же отозвался знакомый скрипучий голос.
Старик узнал меня по голосу, и мне ничего не оставалось, как вступить с ним в беседу.
— Добрый! Ты, я вижу, сегодня ни капли в рот не взял!
В его мутных старческих глазах отражался сумеречный свет.
— На своем-то собственном застолье? — удивился он. — Да как же можно! Сегодня я хозяин и должен всем заправлять. К тому же мне еще предстоит в полночь совершить жертвоприношение Якатекутли, а для этого требуется ясная голова. И грибов я не употребляю, даже не спрашивай. От этих чертовых грибов у меня совсем башню сносит!
Итак, получалось, что мы со стариком, возможно, были единственными трезвыми людьми во всем доме.
— Если ты ищешь мою дочь, то можешь оставить эту затею, — продолжал он. — Она не хочет тебя видеть.
Я посмотрел в сторону женских покоев. Там было темно, но кто тогда двигался внутри?
— Я предпочел бы услышать то же самое от нее.
— Негоже мужику являться на женскую половину без приглашения. Да еще в самый разгар праздника! И не просто мужику, а рабу, которого того и гляди погонят взашей. Неужто ты этого не знаешь? — Он, не повышая голоса, дал мне понять, что к Лилии мне просто так не приблизиться. Я тут же вспомнил про дюжих воинов, нанятых сегодня для обслуживания застолья. Одной из их обязанностей была необходимость разнимать разгоряченных грибками гостей, случись тем подраться, а уж усмирить какого-то костлявого раба любой из них мог в два счета.
— Зачем ты явился сюда, Яот? — задал вопрос старик, чуть смягчившись.
— Я хотел попросить твою дочь помочь нам найти Туманного, — ответил я и прибавил: — А еще я хотел узнать, зачем она помогала ему, когда он пытался убить меня.