Только тяжелое дыхание бойцов и потрескивание догорающих перьев нарушали ее.
Я вытер клинок о бедро, оставляя кровавый след на потертой ткани. Лильрен, его мундир висел лохмотьями, пробился вперед:
— Марион… — его глаза сверлили меня насквозь. — Как? — спросил он.
Одно слово. Один слог. Но в нем была тяжесть целого допроса.
Я медленно вытер лицо рукавом, оставляя кровавые размазни на и без того грязной ткани.
— Залез в тушу. Очнулся — уже Сказание. — Я пожал плечами, делая вид, что с меня нечего взять. — Видимо, боги любят дураков.
Тишина. Даже Хамрон замер. Лильрен не моргнул. Его челюсть сжалась так, что я услышал скрип зубов. Жилы на шее надулись, как канаты на паруснике в шторм.
— Самовольный уход с позиции. — Каждое слово падало, как гильотина. — Нарушение приказа. Риск всей операции. Поставленные под угрозу жизни…
— Он спас нам всем жопы! — не выдержал Хамрон, выступив вперед. Его кулаки сжались. — Если бы не Мак, мы бы…
— МОЛЧАТЬ! — рев Лильрена заставил даже бывалых бойцов вздрогнуть. Он на мгновение закрыл глаза, его грудь вздымалась. Когда он снова заговорил, голос был тише, но от этого не менее опасен: — Экспедиция окончена. Возвращаемся на базу.
Он развернулся, но, сделав три шага, остановился. Не оборачиваясь, бросил:
— И… спасибо. — Это слово явно обожгло ему язык. — За роту. Я был неправ, что тебя не послушал.
Я лишь кивнул, наблюдая, как он уходит, отдавая резкие приказы. Хамрон тут же схватил меня, обнял, несмотря на кровь, затряс:
— Мак! Живой, сволочь!
— Живой, живой, — хмыкнул я. — Только уставший как черт. Пойдемте, мне нужно поесть и помыться.
— Лучше помыться, а потом поесть, — улыбнулась Бьянка.
— Ага.
###
Вечерний воздух пах гарью и мокрой шерстью — где-то сушили обгоревшие плащи. Я стоял, довольно фыркая и натирая тело куском тряпки, порезанной из остатков моего мундира, пока Хамрон вычерпывал из ведра воду жестяным ковшом и поливал мне голову. Холодные струи стекали по спине, постепенно смывая слои засохшей крови, перьев и птичьего помета.
— Ты как старый ковер после праздника, — хмыкнул Хамрон, зачерпывая новую порцию воды. — Только вместо вина — кровь, а вместо крошек…
Его голос оборвался. Ковш звякнул о край кадки.
— Мак… — он обогнул меня, присев на корточки. — Твои татушки… Они же раньше были тоньше?
Я посмотрел вниз. Вода, смешиваясь с грязью, образовала ржавые лужицы вокруг моих коленей. Но там, где кожа очистилась…
Золотые линии действительно изменились.
Раньше они были похожи на выведенные рукой калиграфа — полосы были толщиной в пару миллиметров, не больше.
Теперь же узор разросся, стал плотнее. Большинство полос стали шириной в полпальца, отдельные линии и вовсе сравнялись по толщине с мизинцем, а в середине, между тусклыми под ночным небом краями, если присмотреться, можно было разглядеть поблескивающие золотые искорки. К тому же сам узор, раньше покрывавший лишь грудь и живот, расползся на плечи, бока и пах.
Такое нельзя было объяснить простым «Тебе показалось». Оставалось надеяться, что Хамрон будет готов поверить в часть правды.
— Это не просто узоры, — я провел мокрыми пальцами по грудной клетке, чувствуя под кожей слабое пульсирование.
Хамрон замер, его широкое лицо отражало смесь любопытства и суеверного страха. В свете ближайшего костра его глаза блестели, как у совы.
— Артефакт? — прошептал он, озираясь по сторонам. Бойцы Лильрена копошились у палаток, никто не обращал на нас внимания.
Я кивнул, наблюдая, как вода стекает по новым узорам.
— Я получил его случайно, но, кажется, именно он спас мне жизнь, когда моя команда погибла. Но до прорыва в Сказание был… спящим.
Хамрон присвистнул, его толстые пальцы сжали ковш так, что металл слегка прогнулся.
— Я слышал о таком. Об артефактах, вживляющихся в тело. Но никогда не видел вживую. Выглядит… мощно.
— Не то слово.
Хамрон задумался, его брови слились в одну сплошную линию. Потом неожиданно хлопнул себя по лбу:
— Так вот почему ты выжил в той туше! Блин, Мак, да ты не перестаешь удивлять! — его громкий голос заставил пару ближайших бойцов обернуться.
Я резко поднес палец к губам. Хамрон смущенно сморщился, понизив голос до шепота:
— То есть это типа секрет? А почему мне тогда можно?
Потому что ты веришь без вопросов, — я не сказал этого вслух. Вместо этого лишь усмехнулся:
— Потому что если расскажешь кому-то — я тебя самого в шиваро превращу.
Хамрон захихикал, снова принимаясь заливать мне воду за шиворот.