— Довольно! — ее голос, усиленный ее собственной маной, взорвался мне почти что прямо в уши. — Если ты рушишь все наши планы, то и мне нечего больше терять! Дом Совета — всего лишь камень! Я сожгу его сама, но ты умрешь первым!
Не собираясь бороться с ней сейчас, я рванулся с капитанского мостика, оставив штурвал. Одновременно я послал последний импульс через «Хронику мачт, парусов и такеллажа» — не стабилизировать, а наоборот, полностью отключить гравитационные компенсаторы.
Через секунду я уже падал с борта, в сторону густо застроенного района.
Гравитация сделала свое дело. «Золотой Демон», внезапно ставший просто гигантской глыбой металла, беспомощно клюнул носом и начал свое недолгое падение. Он не рухнул, а скорее тяжело опустился на крышу Дома Совета с глухим, сокрушающим грохотом.
Звук был ужасающим — ломающиеся балки, крошащийся камень, скрежет рвущейся обшивки. Носовая часть корабля врезалась в каменную кладку, его корпус изогнулся, две из четырех мачт рухнули.
Возможно, было что-то еще, но я уже не смотрел. Пока Нешала и ее капитаны в панике отскакивали прочь, ожидая, что вот-вот сдетонируют перегруженные мана-накопители и сердце двигателя, я уже достиг земли.
Мои сапоги глухо ударили по булыжнику мостовой. Я не бежал, а почти скользил, используя каждую тень, каждый выступ, каждую группу перепуганных горожан как укрытие.
Вот он — ничем не примечательный канализационный люк в переулке между двумя обветшалыми тавернами. Я присел, пальцы нашли почти невидимую защелку.
Механизм щелкнул, и тяжелая чугунная крышка беззвучно отъехала в сторону, открывая черный провал. Я нырнул в него, как крыса в нору, и тут же потянул крышку на место.
А чудовищного взрыва, которого все ожидали, так и не последовало. Корабль просто лег мертвым грузом на здание, закупорив собой часть крыши и верхних этажей.
Темнота в секретном коридоре была абсолютной, благо, мне это уже не мешало. Пахло сыростью, плесенью и мочой. Я не стал тратить время на раздумья. Пока я несся по коридору, «Ольва» активировалась и я почувствовал, как кости лица и мышцы поползли, меняя овал, скулы, разрез глаз.
Через несколько минут я оттолкнул другую крышку — на окраине города, в туалете случайного бара и, выбравшись наружу, без проблем слился с толпой.
Людской поток уже образовывался — нестройный, панический, но несущийся в одном направлении. К порту. Они слышали мое предупреждение.
Они верили или боялись Коалиции достаточно, чтобы бежать. И я стал частью этого потока, просто еще одним испуганным лицом в толпе, бегущей от войны.
Снова добравшись до центральных районов в потоке людей, я влился в растущую толпу на одной из улиц, намеренно выбрав место подальше от прямого пути к порту.
Воздух был густ от криков, плача детей и спутанных возгласов. Я вскочил на подножку брошенной повозки, цепляясь за ее край, чтобы не упасть в давке.
— Не верьте ему! — закричал я, надрывая горло, и мой голос, теперь хриплый и испуганный, потонул в общем гуле. — Это ложь! Провокация! Он нас просто дурачит, сеет панику!
Я видел, как несколько человек обернулись на мой крик, их глаза были полны растерянности и страха.
— Они хотят, чтобы мы побежали, как стадо! Разбежались по норам! А потом придут и перебьют нас поодиночке! — я выкрикивал слова, вкладывая в них всю силу притворного отчаяния. — Мы должны объединиться! Защитить наш дом! Перекресток — это мы! Не позволим ни Коалиции, ни кому другому нас сломать!
Но пока мой голос выстреливал в толпу этими призывами, прячущими меня от любых подозрительных взглядов, мой ум холодно анализировал ситуацию.
Первая часть плана сработала. Удар по эскадре у Руин Черной Чайки вывел из игры около четверти их капитанов и бойцов. Это был ощутимый урон, ослабивший хватку совета. А теперь, благодаря этому спектаклю с кораблем и объявлением, я посеял не просто панику. Я бросил в умы семена раздора.
Ведь далеко не всем в Перекрестке, этом пристанище отбросов, неудачников и вольных духом, придется по вкусу перспектива стать винтиком в машине «Ока Шести».
Здесь, при всей жестокости законов пиратов, всегда оставалась лазейка — возможность жить своей жизнью, торговать, чинить артефакты, просто существовать, не ввязываясь в большую игру. «Око Шести» же — это жесткая, структурированная преступная корпорация.
Там не будет места для нейтральных. Там придется пачкать руки, подчиняться, отчислять процент с каждой сделки и каждого вздоха. Кто-то из тех, кто сейчас слушал мою ложную речь, на самом деле боялся именно этого.