— Веди.
Мы двинулись вглубь Руин, оставив позади шум площади. Вскоре обширное пространство под открытым небом с одной-единственной целой стеной высотой в несколько сотен метров сменилось узкими коридорами.
Эти коридоры, высеченные в невероятно прочном камне, были всего метров тридцать в ширину. Высоко над головой смыкался каменный свод, не пропускавший ни единого луча света. Здесь не было ни арок, ни окон, ни даже возможности вкопать столбы — пол был таким же монолитным, как и стены. Строить здесь было бессмысленно. Потому город не продвинулся сюда за все годы существования.
Но жизнь, как вода, всегда находит себе путь. В коридорах вместо полноценных домов раскинулся огромный палаточный городок. Это было царство нищеты и отбросов. Вонь немытых тел, гнили и чего-то химически-едкого ударила в нос.
Из-за грязных пологов на нас смотрели испуганные, озлобленные или пустые глаза калек, изгоев и тех, кому не нашлось места даже в пиратском городе. Они жались друг к другу в тесноте, и наш вооруженный отряд, пролетавший над их «улицами», был для них таким же чуждым и опасным явлением, как и все в их жалком существовании. Мы двигались через самое дно Перекрестка, и каждый шаг вперед погружал нас в еще более густой мрак.
Я видел, как из-под грязных пологов за нами следили глаза. Пустые, безразличные или полные немой ненависти. Большинство из них не последовало моему призыву бежать. И я понимал почему.
Куда им бежать? У них не было кораблей, не было средств, не было сил. Их жизнь здесь, в этой вони и тесноте, была пределом их существования. Им было все равно, кто будет править Перекрестком — пиратский совет, «Око Шести» или Коалиция. Их мир ограничивался этим темным коридором.
Однако это не значило, что они были бесполезными. По крайней мере они могли что-то видеть.
Останавливаясь над особенно крупными сгустками палаток, я активировал татуировку на горле. Мой голос, усиленный и безличный, эхом раскатывался под каменными сводами.
— Внимание! Ищу информацию. Куда проследовал отряд из двухсот пиратов? Тот, кто укажет верное направление, будет щедро вознагражден. Золотом, едой, артефактом. Решение за вами.
Сначала в ответ была лишь гнетущая тишина. Эти люди научились не доверять никому. Но алчность и отчаяние — мощные двигатели.
В одном из узких ответвлений, у края палаточного городка, из толпы вынырнул тощий подросток с лихорадочно блестящими глазами. Он не кричал, а лишь молча и энергично махал рукой, указывая вглубь одного из особенно темных тоннелей.
Мы снизились. Хамрон жестко взял парнишку за плечо, не давая ему сбежать.
— Говори, — приказал я, отключив громкоговоритель.
— Они туда! — его голос срывался на визг от страха и возбуждения. — Все с оружием! Летели быстро! Я видел! Клянусь! — парень затрясся. — Награду! Вы обещали!
Я кивнул одному из ближайших бойцов, молодому артефактору с парой коротких мечей за спиной.
— Дай ему один из своих кинжалов.
Боец, не колеблясь, снял с пояса изящный, хорошо сбалансированный клинок уровня Истории и протянул его подростку. Тот схватил его обеими руками, прижал к груди и тут же пустился наутек, растворяясь в лабиринте палаток.
— Вперед, — скомандовал я.
Так повторялось несколько раз. Всегда находился кто-то, кто был готов рискнуть и ответить на интересующие нас вопросы. И в конце концов мы добрались до пустого тупикового тоннеля.
Он был уже остальных, и мрак здесь сгущался почти до осязаемой плотности. В его конце в свете артефактов мы увидели стену. Гладкую, темную, без единой трещины. Казалось, это конец пути.
Но мои чувства зафиксировали ману внутри стены, чего быть не должно было. Это была иллюзия. Очень качественная, почти безупречная, но по сути — просто пелена дыма.
Мы опустились перед стеной. Сердце ныло с каждым ударом, напоминая о свежей ране, а запас маны был исчерпан до дна — даже на поддержание «Юдифи» уходили последние крохи.
— Приказ прост, — мой голос прозвучал тихо, но с железной ясностью, обращаясь к Силару, Хамрону и сотне бойцов. — Внутри — все, кроме Кегарна Лиорго, считаются враждебными целями. Лиорго — мой. Остальных — уничтожить.
Они молча кивнули, их лица были напряжены в предвкушении последнего акта этой бойни. Один за другим они шагнули вперед, растворяясь в фальшивой каменной текстуре, как призраки.
Я наблюдал, как исчезает Хамрон, за ним Силар, а затем и весь отряд. Затем медленно, с облегчением, опустился на каменный пол, прислонившись спиной к настоящей, прохладной и шершавой стене.