Послышался скрип двери.
- Похоже охрана в очередной раз пришла поиздеваться, - пересохшими губами молвил Вэнь. Люди генерала устроили свои личные пытки. Мало того, что господин Го лишил единственного пропитания, так еще и эти хапуги смели вольничать за спиной своего главаря. Впервые за столько лет Вэнь был готов сложить руки и пустить всё на самотёк. Однако, он ошибся. Вместо стражи в камеру вошел сам генерал.
- Привидите его в мой шатёр, - брезгуючи смотря на вора, сморщился, словно перед ним последний кусок мусора, и покинул неприятное место, переполненное сыростью. Бедолагу волоком повели в главные палаты гарнизона.
- Ну что, ты готов говорить правду?
- Какую правду вы надеетесь из меня выбить, генерал? Скажите уже, чтобы я знал, что вы хотите услышать, - мальчишка настолько изможден, что был готов говорить все, что чиновник попросит. Вот только не этого хотел мужчина. Хотя и у него уже появилось пару каварных планов на счет паренька.
- Что ж, в таком случае, предлагаю тебе два варианта: первый, ты рассказываешь все как на духу, второй, работаешь на меня. Хоть в чем-то же ты можешь быть полезен, не так ли ?! - хватает Вэньмина за подбородок, заставляя смотреть в свои черные, от гнева, глаза.
- Вы ожибаетесь...
- А это уже решать мне.
Вэньмину было дано время подумать. Никто не смел покидать пределы шатра. Сейчас решался крайне важный вопрос, не требующий отлагательств.
- И так ? - протяжно спросил генерал, в душе уверенный, что он получит желаемое. Вот только не тут - то было. Пленный потребовал взамен на свою верность три условия, но назвать их не успел.
- Как ты смеешь что-то требовать. Двадцать ударов плетью, сейчас же, - приказ раздался эхом в окресностях, словно смертный приговор. Один из воинов с сожалением посмотрел на виновного. Но ослушаться приказа было куда страшнее. Своя шкура все же дороге. В шатер тут же внесли плеть, что рассекла далеко не одно тело.
Парня положила на бревенчатый упор, подставляя спину взору того, кто должен был сокружить наглость пленного. Поскольку к такому было просто невозможно приготовиться, Вэнь зажмурил глаза, подавляя мелкую дрожь. Плеть ожесточенно прошлась по узкой спине, в первый же момент раздирая серые ткани на теле. Кровавая полоса тут же проявила себя, впитываясь в грязную ткань. Последовал второй удар, третий, четвертый, пятый. Воин бил, что есть мочи. Вэнь был почти без сознания. Теперь один удар был похож на второй, а второй на третий. Вмиг он перестал чувствовать. Спина онемела, боль притупилась. Либо это сознание отказывалось принимать причиненный ущерб, блокируя любую боль.
- Приказ в двадцать ударов исполнен, генерал, - только тогда Суньлин встал со своего места.
- Что скажешь сейчас? - готовый спуститься хоть в преисподнюю, юноша еле разлепляет глаза, покрытые пеленой слез, и сквозь нее смотрит на "надзирателя".
- Сог-ла-сен, - голос сошел на еле разберимый шёпот. Ничего не расслышав, генерал склоняется ниже.
- Повтори.
- Я согласен служить вам, - из под усов виднелась самодовольная улыбка. Не было еще никого, кого бы генерал не мог сломить. И все таки, стоило пленнику отдать должное. Столько вытерпел и не помер, не каждый так сможет. В нем был стержень, который такой, как господин Го, умел ценить.
Воины вынесли искалеченное тело "товарища" и отнесли в свободный шатер, где в основном хранится оружие. Там можно было всякий раз отдохнуть. Теперь же то место будет занимать Вэньмин, покрайней мере, на период лечения.
- Позовите лекаря, срочно, - приказал парень, укладывая великомученника на чуан.
Вскоре явился седобородый старец из города. Многие знали его и почитали . Он был весьма опытен и умён. Пройдя внутрь, он поставил на ближайший столик сумку с лекарствами, а сам, подбирая подолы, уселся на край лежака.
Крови было не мерено. Клочья одежды прилипли к ранам, да так сильно, что если убирать их, можно доставить неистерпимую боль. К сожалению, выбора не было. Плавными движениями, почти не касаясь рассеченной плоти, старец пытался оголить спину раненого и нанести мазь. Однако, стоило подобраться ближе к лопаткам, почувствовалось какое-то препятствие, словно ткань здесь была ужата, в отличие от остальной одежды.
Поначалу ничего не понимая, лекарь пытался снять все, что было. Какого было его удивление, когда юнец, на деле, оказался не парнем, а девушкой. Ткань, которую он не мог снять, была защитным панцирем девушки и скрывала её самый главный секрет.
- Как же ты сюда попала, глупая? Если они узнают, боюсь представить, что с тобой сделают, - сейчас мужчина крупно рисковал. С одной стороны девушка, с другой генерал, который громит город день ото дня. Нужно было выбирать сейчас, иначе могло быть поздно.