Кряхтя, седовласый встал со своего места, достал из запазухи прочную ткань и повязал ее на глаза, собственноручно лишая себя зрения. На ощупь проходит к раненной особе и убирает остатки ткани. Рука машинально коснулась флакона на столе. Стоило октрыть его, как аромат распространился по всей комнате, вытесняя запах стали и прочего оружия. Круговыми движениями он втирает мазь в длинные ,кровавые полосы, а после накладывает бинты. После всей процедуры, накрывает девушку покрывалом и покидает комнату.
- Я обработал раны, пленному нужен покой. Старайтесь не заходить и не тревожить. В таком случае он втанет на ноги уже спустя три - четыре дня, - откланявшись, седовласый покинул территорию гарнизона, но вскоре вновь должен будет вернуться.
Глава четвёртая.
Хрипы, сопровождаемые едва уловимыми стонами наполнили шатер. Искалеченная пленница пыталась привстать на локтях, в надежде принять сидячее положение. Тело порядком затекло, а шея и вовсе не позволяла двигать ею, словно в знак протеста за строптивый характер. В палатку тут же зашёл убеленный сединой старец, обращая свое внимание на пострадавшую.
— Уже проснулась, орхидея, — медленно направляясь к своему столу с различными травами, от его внимания не ушло, как дева таращилась на гостя в своём временном убежище. Она лишь сильнее натягивала ткань на оголенные плечи. Раны на спине снова начали саднить, а героиня лишь зашипела, тут же обращаясь к старцу.
— Откуда вы знаете?
— Ты пробыла в бреду где-то с неделю. Всё это время я лечил твои раны. Не уж—то я похож на глупца? Это вон они не могли разглядеть, а я уже человек с опытом, чего только не видел в своей жизни, — корень женьшеня на глазах особы отправляется в ступу для трав, а там тщательно измалывается для дальнейшего предназначения. Последним состовляющим в приготовление лекарства стала непонятная, прозрачная жидкость, слегка загустевшая. Старец смешал этих два компонента и обернулся к девушке.
— Вы рассказали? — страх смешался с капелькой надежды, что бились о высокие скалы в глазах пленницы. Седовласый на минуту остановился и не смог молвить и слова, стоило только заглянуть в глаза гордой лани.
— Чего же молчите? Меня убьют?! — то ли спрашивала особа, то ли утверждала. В конечном итоге, последнее куда сильнее перевешивало, чем первое. Ответ, затерявшийся где-то внутри старика, заставлял знатно нервничать и напридумывать кучу всего. А он молчал лишь потому, что увидел в юной красавице свою некогда почившую дочь, что погибла от сильной хвори. Никто не знает, но старик сильно винил себя, поскольку не сумел найти нужное лекарство. Время было упущено, а жизнь дочери ускользнула из пальцев, словно песок.
— Не нагнетай. Никто не знает. Охрана не заходила сюда по моей просьбе. Для них ты все тот же строптивый, глупый сорванец. Вот скажи мне, за что тебя так? Неуж — то не слыхивала, насколько жесток генерал? — стоило старику подойти к особе, как она, без лишних слов, с его помощью перевернулась не живот, предоставляя спину для заживляющей мази. Отводя взгляд, старец наносил лекарство круговыми движениями на почти затянувшиеся раны, как бы втирая мазь внутрь, для её лучшего эффекта.
— Всего лишь оказался не в то время, не в том месте, — объясняться не было ни повода, ни желания. Да и девушка почти не знает этого лекаря, а доверять первому прохожему в такое непростое время — наивно и глупо. Пусть даже он сохранил секрет, это далеко не повод. Для доверия нужно свернуть горы и обойти моря и то это не даст точной уверенности в человеке.
— Вы из города, верно? — ответом послужил лёгкий кивок.
— Не знаете, как там обстановка? — сложно было представить, что могло произойти за то время, что она отлеживалась здесь. А о близких и подумать страшно. Живы ли они? Невредимы ли? Добрались ли солдаты до их деревни?
— Положение остаётся неизменным. И в ближайшее время это вряд ли изменится.
— А вы.... — не зная, с какой стороны подступить со своим вопросом, девушка покусывала пересохшие, слегка потрескавшиеся, губы. Старик лишь косо смотрел на особу, пытаясь предугадать суть её вопроса. Но как на зло, в голове не было даже малейшей мысли.
— Что тебя интересует, дитя?
— Быть может вы знаете что – нибудь о «Белом племени»? — седовласый как-то резко среагировал. В его, раннее безмятежных глазах, что-то промелькнуло. Было сложно понять, что это, страх или удивление, а может что-то ещё, чего не удалось разглядеть.