Окно внезапно отворилось, и Настя, в своей детской ночной рубашке, с русой косой на плече, выглянула наружу. Дитя человеческое потянулось к нему с таким доверием и нежностью, что демон сам не понял, как ответил на объятие, только внезапно ее девичье тело оказалось в его руках, лицо зарылось в его рубашку. Под тонкой тканью ночной рубашки тепло ее тела на его ладони было невероятно приятным. Он почему-то вспомнил, как держал однажды в руках спящего младенца в тонких батистовых простынях. Маленького спящего мальчика с золотыми волосами. Будущего короля.
Тогда хрупкость человеческого тела и доверчивость, с которой младенец продолжал спать на ладони демона, наполнили его тоской и горечью.
— Почему не спишь? — ласково спросил он.
— А ты?
— Демоны не спят, малышка. Иди, отдыхай. И не бойся, я рядом.
— Посиди со мной.
Она потянула его в спальню. Наивное дитя, он читал ее мимолетные, спутанные желания и мысли, но не замечал в них прежней одержимости. Хоть что-то старуха-ведьма сделала верно. Подчиняясь мимолетному порыву, он взял Настю за руку и заставил кружиться по комнате. Послушно, прикрыв глаза, словно в полусне, она подчинялась ему с такой легкостью, так грациозно двигалась, словно была не человеком, а легкой, воздушной сильфидой. Потом он прижал ее к себе, медленно повел в танце, уткнулся носом в русую макушку. Она пахла цветами, травами, детством.
Ему стало невероятно хорошо от контакта с ней. Словно прибавлялось энергии и мощи, словно в ней источник его сил. А ведь он столько потратил на то, чтобы достать ее из Преисподней… Она молчала, и он был благодарен за это. С животным торжеством он ощущал бешенный прилив сил от единения с ней. Наклонил в объятьи, скользнул рукой с талии на бедро, золотистый свет исходящий от нее, тянулся к нему. Он кружил ее на расстоянии вытянутой руки, и искры разлетались в стороны. Удивительно. Эта связь, что появилась еще в Венеции во время танца, становилась сильнее с каждой их встречей. Кто же она для него?
Жар от его ладоней вдруг пошел по всему телу, и это тепло вдруг превратилось в ощущение легкости, настолько, что она почувствовала, как ноги отрываются от пола. Испугавшись, она прервала танец и оглянулась: они висели в воздухе. Если поднимет руку, коснется потолка.
— Мы… — она испуганно вцепилась в него.
— Мы. Ты не бойся, не упадешь. Веришь? — он улыбался в темноте. Его голос мягкими волнами омывал ее сознание, мурашки ползли по спине от каждого бархатистого переката.
— Нет, — сказала она. И засмеялась. — Странное ощущение.
Он отодвинул ее от себя, она судорожно вцепилась в его руки.
— Я упаду!
— Нет, — он улыбался, в тысячу раз более красивый, чем прежде. — Просто отпусти меня сама. Ты не упадешь. Я обещаю.
Ее переполнял восторг и ужас. Наверно, так люди чувствуют себя, оказавшись с газовым баллоном под водой. Вроде как понимаешь, что можешь дышать, но твой мозг вопит совсем о другом, что ты умрешь, если вдохнешь, ведь вокруг вода. Но легкость была невероятной, и она не висла на его руках, она самостоятельно парила в воздухе и держала его за руки. Медленно, она оторвала одну руку от него, с опаской, не веря самой себе, что делает это.
— Теперь вторую.
Настя смеялась от страха и восторга, и от этой бешеной смеси, ей казалось, она потеряла связь с реальностью. Когда она решилась, скользнув по его руке ладонью, оторваться от него, в глазах демона блеснуло восхищение.
— О господи боже, я могу! — она стояла, широко расставив руки, и покачивалась от неуверенности. Он засмеялся, потом приблизился и крепко обнял. Их тела в воздухе переплелись совсем тесно, и они выплыли в окно. Испуганно спрятав лицо у него на груди, Настя улыбалась от счастья.
— Смотри!
Она повернулась и посмотрела вниз: они летели над ночной Барселоной.
Квадратики района Эйшампле, пересекающий весь город проспект Диагональ, собор Святого Семейства, черной массой — море с огнями кораблей…
— Как красиво! — в его руках, словно в колыбели, она смотрела на город, ветер обдувал их, но холода не было, кровь в венах словно бурлила, колола кончики пальцев, было жарко. Он прижимал свое лицо к ее горячей щеке, шептал ей на ухо легенды города, а потом она посмотрела в небо, и тысячи звезд вспыхнули ярко на небосклоне, и неожиданно они показались рассыпанными на небе, как на черном бархате, бриллиантами. Протянула к ним руку, словно хотела дотронуться, собрать их, построить новый узор.
— Какой красивый этот мир…
— Пока его не разрушили, он твой.
— Не разрушат, никогда не разрушат. Мы же не дадим?