Он вернулся к груше. Только когда Настя услышала снова ритмичные удары за спиной, она смогла двигаться. Выскочив за дверь спортзала, девушка прижалась разгоряченной спиной к холодной стене и медленно сползла на пол. Руки еще хранили его запах и тепло, и она зарылась лицом в свои ладони. Он снял с нее напряжение, лишнюю энергию, которую она не знала, куда девать.
Но прикосновение к нему глубоко ее потрясло. Еще никогда не было между ними такого близкого контакта. И в этот раз, он не собирался играть с ней в соблазнение. Она была нужна ему, а он ей. Она уверена, что и ему стало легче дышать после их обмена. Крики гнева в спортзале стихли, удары слышались все реже. Девичье воображение снова и снова повторяло картинки с его прекрасным телом. Как отвлечься от мыслей, которые похожи на шалости призрака Папы Александра?
Она усмехнулась и покачала головой. Разве перед демоном можно устоять? Если бы он ее захотел соблазнить, давно бы уступила. Если она не уступила, в том не ее заслуга. А его. Это он лишь играет с ней в соблазн, не доводя игру до конца. Ему можно доверять. Он никогда не прельстится простой девчонкой.
Она вышла на улицу, глубоко вдохнула воздух и побежала. Не думала, что спустится до моря, но бег казался идеальным способом скинуть напряжение. Удивилась, когда море блеснуло в конце улицы. Плюхнувшись на песок, тяжело дыша, она сняла кроссовки, зарыла ступни в песок, потом прошлась по кромке воды, черпая покой в шуме волн. Расплакалась от смеси счастья и горечи, окончательно решив, что двинулась умом.
— Самаэль… — губы сами сформировали его имя. В нём было все. Он бесконечен. — Самаэль, — шептала она волнам и смеялась. Те то отбегали с шипением, то возвращались, словно любопытствуя.
— Самаэль…
Слаще мёда твоё имя, демон. Слаще жизни.
И подставив лицо лучам солнца, она улыбнулась.
ГЛАВА 9
Когда она вернулась в агентство, печаль снова тяжелой шалью легла на плечи. Боль потери звучала здесь натянутой струной. Лика, с заплаканными глазами, готовила успокаивающий чай для Риты. Дверь в комнату, где скончался Ильвир, была закрыта, оттуда только раздавался иногда перекатами тихий голос Локи, слышались всхлипы осиротевшей рыжей ведьмы.
Граф Виттури и Цезарь закрылись в кабинете, Диего с Сержем и Итсаску искали что-то в компьютерах.
Габриэль сидел растерянно в приемной. Бедный парень, совсем не представляет, что тут творится. Настя налила чаю в кружку, достала из пакета, который принесла, круассан и протянула ему. Тот благодарно кивнул брито-зеленой головой.
— Жаль, что ваш низкорослый друг не стал призраком, — вздохнул голос у нее за спиной.
— Хоть какая-то компания была бы.
— И как Вам удается сохранять спокойствие, Ваше святейшество? Посреди всего этого кошмара… — она еле сдерживалась, чтобы снова не разрыдаться.
— Самое страшное со мной уже случилось: я умер, — мягко сказал призрак Родриго Борджия. Его обычно такие веселые, задорные глаза с сочувствием смотрели на девушку.
— Вы можете присесть, Ваше святейшество, — пригласила его Настя.
Папа Римский радостно сел рядом.
— Знаешь, дочь моя, чем больше я нахожусь в компании твоих странных друзей, тем больше мне интересно, что тут у вас происходит?
Настя вздохнула.
— Думаю, ты, Габриэль, тоже задаешь себе вопрос, кто мы, как и призрак.
— Я вообще задавал себе вопрос, не двинулась ли ты часом умом. Не знал, что призраки существуют.
— Про ангелов, знаешь ли, тоже многие сомневаются, — вставил свои пять копеек Папа Римский, позабыв о том, что парень его не слышит.
Настя потерла виски. Еще немного и ее сознание не выдержит. Папа Римский был для нее так же реален, как и татуированный ангел, но, в то же время, оба они были за гранью понятия о реальности.
Она начала свой рассказ. Единственное, о чем не упомянула, так это о том, как жаждали ее крови призраки, на случай, если Папа Римский тоже озарится похожей идеей.
— Мы пытаемся отыскать артефакты, которые содержат в себе силу Ноктурны. На данный момент, самый основной — это картина.
— И пока ребята занимаются отбором возможных мест, где она может быть, я вам предлагаю поехать домой, — раздался голос графа Виттури. Он стоял прислонившись плечом к косяку двери, сложив руки на груди. На фоне его белой рубашки они казались смуглыми. — Настя, зайди к нам в кабинет.
Цезарь сидел за своим столом, сцепив пальцы в замок.
— Граф рассказал мне про тебя, Настя, — заговорил он, когда она осторожно вошла и граф закрыл за ней дверь.